Лунный камень - страница 11
Я даже не представляю, чем девушка могла вызвать недовольство. Красавицей ее не назовешь, значит, зависти она не вызывала. Напротив, Розанна была самой некрасивой девушкой в доме, к тому же ей не повезло: у нее одно плечо выше другого. Мне кажется, остальным слугам пришлись не по нраву ее молчаливость и замкнутость. Она читала или работала даже в часы досуга, когда остальные сплетничали, а когда наступала ее очередь отдыхать, в девяти случаях из десяти она молча надевала шляпку и шла гулять в одиночестве. Она никогда ни с кем не ссорилась, ни на кого не обижалась, просто настойчиво и вежливо держалась обособленно от остальных. Добавьте, что при ее некрасивости в ней было что-то, напоминавшее не служанку, а леди. Возможно, это ее голос, возможно, черты лица, – могу только сказать, что остальные женщины подметили это, как только она переступила порог дома, и сразу же заявили (совершенно несправедливо), что Розанна Спирман зазнайка.
Рассказав историю Розанны, я должен еще обратить ваше внимание на одну из многочисленных странностей этой необычной девушки и уж после этого перейду к истории песков.
Наш дом стоит высоко на йоркширском берегу, рядом с морем, и окружен со всех сторон чудесными тропинками для прогулок, ведущими во все направления, кроме одного. Это направление я считаю ужасным. Сперва идешь четверть мили через унылые заросли сосны, а потом выходишь между двух утесов к бухте – более уродливой и уединенной не сыскать на всем нашем взморье.
Песчаные склоны спускаются к самому морю и упираются в две остроконечные скалы, торчащие в разные стороны. Одна из них называется Северная, вторая – Южная. Между ними находится участок Зыбучих песков, одних из самых страшных на всем йоркширском побережье, который перемещается то в одну сторону, то в другую, в зависимости от времени года. Когда прилив сменяется отливом и наоборот, что-то происходит в невиданных песочных глубинах, отчего вся поверхность плавуна начинает самым удивительным образом содрогаться. Местные жители так и прозвали это явление – Зыбучие пески. В полумиле отсюда, у края бухты, большая отмель глушит силу океана, наступающего извне. Зимой и летом, когда вода достигает Зыбучих песков, море, оставив свои волны на отмели, мягко катится вперед, то вздымаясь, то опускаясь, словно дыша, и покрывает опасное место в полной тишине. Поистине страшное зрелище. Лодки не заплывают в эту бухту, дети из нашей рыбацкой деревеньки под названием Коббс-Хоул не приходят сюда играть, и мне порой кажется, что даже птицы как будто облетают стороной Зыбучие пески. Чтобы молодая женщина, имевшая возможность выбрать десятки других приятных прогулок и всегда найти спутников, для чего ей достаточно было сказать: «Пойдемте!», предпочла именно это место и в свободное время приходила сюда поработать или почитать в одиночестве, уверяю вас, это совершенно невероятно. И все же, хотите верьте, хотите нет, Розанна всегда именно здесь любила гулять, разве что пару раз ходила в Коббс-Хоул повидаться со своим единственным другом в этих краях, о котором позже. Так же верно и то, что я в тот день пошел в то же место, чтобы привести девицу на обед, и это благополучно возвращает нас к главной теме и снова направляет в сторону песков.
В сосновой роще следов девушки я не нашел. Выйдя на песчаные склоны, я увидел ее в соломенной шляпке и простом сером плаще, который она носила, чтобы по возможности скрыть уродство плеча. Она стояла одна на берегу, устремив взгляд на Зыбучие пески и море.
Когда я подошел, она вздрогнула и отвернулась от меня. Я как главный над слугами, если мне не смотрят в лицо, всегда стараюсь узнать причину. Я повернул ее к себе и увидел, что она плачет. У меня в кармане очень кстати оказался большой носовой платок, один из шести красавцев, подаренных мне миледи. Я достал его и обратился к Розанне:
– Милая, давай пойдем присядем на берегу. Я вытру твои слезы, а потом не побоюсь спросить, из-за чего ты плакала.
Когда вы доживете до моих лет, вы поймете, что усаживание на берегу может быть более долгим занятием, чем вам кажется сейчас. К тому времени, когда я уселся, Розанна уже успела вытереть слезы собственным платком, который был гораздо хуже моего – из дешевого батиста. Она казалась очень спокойной и очень несчастной, но, когда я позвал, послушно села рядом со мной. Если вы хотите утешить женщину, посадите ее себе на колени. Я вспомнил об этом золотом правиле, но Розанна не Нэнси – вот в чем дело!