Лунный камень - страница 32

Тут мне снова стоило бы возразить, но к этому времени дочь уже взялась за щетку для волос, и вся сила ее чувств направилась туда. Если вы лысы, то поймете, что она со мной сделала; если нет, пропустите эту часть и возблагодарите Господа за то, что он дал защиту вашей голове от щетки.

– Рядом с моим падубом, – продолжила Пенелопа, – только с другой стороны, мистер Годфри остановился. «Вы предпочитаете, – сказал он, – чтобы я сейчас все бросил и делал вид, будто ничего не случилось?» Мисс Рейчел развернулась к нему, глаза так и горят, и говорит: «Вы приняли приглашение моей матери и должны встречаться с гостями. Если не хотите скандала в доме, вы, конечно же, останетесь». Она прошла еще несколько шагов и, кажется, немного смягчилась. «Давайте забудем о том, что произошло, Годфри, – сказала она. – Останемся кузенами». Она протянула ему руку. Он поцеловал руку – какая вольность! – и она ушла. Он какое-то время стоял, понурив голову и медленно роя каблуком яму в гравии. Никогда не видела человека более смущенного. «Как неловко, – процедил он, подняв голову. – Как ужасно неловко». Если это он так о себе говорил, то был прав. Он оказался в таком неловком положении, что хуже не придумаешь. А ведь вышло все так, как я говорила с самого начала, – воскликнула Пенелопа, оставив на моей лысине последнюю царапину, самую больную. – Мистер Франклин победил!

Я отобрал у нее щетку и открыл рот, чтобы сделать выговор, который, как вы сами могли убедиться, моя дочь заслужила своими словами и поведением.

Но, прежде чем я успел вымолвить хоть слово, за окном раздался грохот подъезжающего экипажа и остановил меня. К обеду прибыли первые гости. Пенелопа тут же убежала, я надел сюртук и осмотрел себя в зеркале. Голова моя горела огнем и покраснела, как вареный рак, но в остальном я выглядел в полном соответствии с правилами проведения подобных вечеров. Я вышел в зал как раз вовремя, чтобы успеть объявить имена первых гостей. Вас они не заинтересуют. Это были всего лишь родители нашего филантропа: мистер и миссис Эйблуайт.

За Эйблуайтами гости начали прибывать один за другим, пока не собрались все. Включая семью, всего собралось двадцать четыре человека. То было поистине величественное зрелище, когда все сели за стол, а фризинголлский ректор встал и прекрасно поставленным голосом прочел молитву.

Нет нужды утомлять вас перечислением гостей. Никого из них вы не встретите снова – во всяком случае, в моей части повествования, – кроме двоих.

Эти двое сидели по обе стороны мисс Рейчел, которая как королева дня, естественно, приковывала к себе взгляды всех присутствовавших. В этот раз она вызвала к себе повышенное внимание тем, что (к тайному недовольству миледи) надела чудесный подарок, затмивший все остальные, – Лунный камень. Когда его вложили ей в руки, он не имел оправы, но универсальный гений мистера Франклина при помощи его тонких пальцев и небольшого количества серебряной проволоки сумел превратить его в брошь, которая теперь красовалась на лифе ее белого платья. Конечно же, все поражались чудесному окрасу и размеру алмаза, но только два гостя сказали о нем что-то необычное, те два гостя, о которых я уже упоминал, сидевшие по правую и по левую руку от мисс Рейчел.

Слева от нее сидел мистер Кэнди, наш доктор из Фризинголла.

Это был приятный компанейский маленький человечек, но, должен сказать, он обладал одним недостатком: слишком любил шутить, к месту и не к месту, и имел привычку заводить разговор с незнакомыми людьми, не прощупав предварительно почву. В обществе он постоянно садился в лужу и неумышленно сталкивал лбами других. В медицинской практике он вел себя осторожнее, принимал решения, руководствуясь каким-то инстинктом (как говорили его враги), и, как правило, оказывался прав там, где более рассудительные доктора ошибались.

То, что он сказал мисс Рейчел об алмазе, было, как обычно, мистификацией или шуткой. С серьезным видом он попросил у нее разрешения (в интересах науки) забрать алмаз и сжечь. «Сначала мы нагреем его, мисс Рейчел, – вещал доктор, – до такой-то температуры, потом подвергнем его воздействию потока воздуха, таким образом мы постепенно – пф! – испарим алмаз и избавим вас от необходимости заниматься таким хлопотным делом, как хранение единственного в своем роде драгоценного камня».