Лунный камень - страница 6

Получив такой изумительный подарок, я даже не нашел слов, чтобы отблагодарить хозяйку за оказанную мне честь. Однако, к моему великому изумлению, жилет этот оказался не честью, а взяткой. Миледи раньше меня обнаружила, что я старею, и пришла в мой коттедж, чтобы улестить меня (если так можно выразиться) оставить тяжелую работу управляющего и провести остаток дней в доме на должности дворецкого. Я с негодованием воспринял предложение уйти на покой и противился как мог, но хозяйка хорошо знала мои слабые места. Она представила все так, будто этим я сделаю одолжение ей. На этом наш спор завершился, и я, как старый дурак, вытирая слезы своим новым шерстяным жилетом, сказал, что подумаю.

После того как миледи ушла, я стал думать, но в голове у меня началась ужасная каша, и мне пришлось прибегнуть к лекарству, которое до сих пор помогало мне справляться с сомнениями и неожиданностями. Я закурил трубку и взялся за «Робинзона Крузо». Не успел я посвятить этой невероятной книге и пяти минут, как дошел до такого утешительного места на странице сто пятьдесят восемь: «Сегодня мы любим то, что завтра будем ненавидеть». И тут я совершенно отчетливо увидел свой дальнейший путь. Сегодня я всей душой стремился сохранить должность управляющего имением, но завтра, если верить «Робинзону Крузо», я буду настроен иначе. Нужно дождаться завтра, принять решение в завтрашнем настроении – и дело в шляпе. Почувствовав значительное облегчение, я лег спать управляющим имением леди Вериндер, а на следующее утро проснулся ее дворецким. Перемена не доставила мне никаких неудобств, и все благодаря «Робинзону Крузо»!

Моя дочь Пенелопа только что заглянула мне через плечо – проверить, что я успел сделать. Отметила, что написано прекрасно и каждое слово – правда. Но у нее есть одно замечание. Она говорит, что я пишу совсем не то, чего от меня ждут. Меня попросили изложить историю алмаза, а вместо этого я рассказываю о себе. Забавно, и я даже не знаю, как это объяснить. Интересно, а те господа, которые написанием книг зарабатывают на жизнь, тоже иногда начинают писать про себя вместо своей темы, как я? Если да, то я их понимаю. Однако вот вам очередной отход и бесцельный расход хорошей бумаги. Что же теперь делать? Не знаю, могу только предложить вам смириться, а себе – начать все сначала в третий раз.

Вопрос о том, как правильно начать повествование, я попытался решить двумя способами. Во-первых, я почесал голову, но это не принесло ответа, а во-вторых, посоветовался с дочерью Пенелопой, которая подала мне совершенно новую мысль.

Как считает Пенелопа, мне стоит описывать то, что происходило, последовательно, день за днем, начиная с того дня, когда мы узнали, что наш дом собирается посетить мистер Франклин Блейк. Просто удивительно, как память подбирает нужные события, когда возникает необходимость остановиться на какой-то дате. Единственная сложность заключается в том, чтобы восстановить даты. С этим Пенелопа обещает помочь, сверившись со своим дневником, который ее научили вести, когда она училась в школе, и который она с тех пор непрерывно ведет. В ответ на мое предложение ей самой написать этот рассказ вместо меня, пользуясь дневником, Пенелопа вспыхнула, гневно сверкнув глазами, и заявила, что ее дневник предназначен исключительно для нее и что ни одно живое существо, кроме нее самой, никогда не узнает, что в нем. Когда я поинтересовался, что это означает, Пенелопа ответила: «Ничего». Моя умница!

Итак, приступая к работе по плану Пенелопы, хочу упомянуть, что в среду утром я был вызван в гостиную миледи, и было это двадцать четвертого мая одна тысяча восемьсот сорок восьмого года.

– Габриель, – сказала она, – у меня есть новость, которая вас удивит. Франклин Блейк вернулся из-за границы. Он гостит у отца в Лондоне и завтра приезжает к нам. Он пробудет здесь до следующего месяца и проведет у нас день рождения Рейчел.

Будь у меня в руках шляпа, одно лишь почтение удержало бы меня от того, чтобы подбросить ее до потолка. В последний раз я видел мистера Франклина, когда он был еще мальчишкой и жил с нами. Это был во всех отношениях (насколько я помню) милейший мальчик, который когда-либо запускал волчок или разбивал окно. Мисс Рейчел, которая присутствовала при этом разговоре и которой я адресовал это замечание, в ответ заметила, что она помнит его свирепейшим из мучителей кукол и грубейшим из водителей уставших маленьких девочек на поводке, которых когда-либо рождала Англия. «Я горю от возмущения и умираю от усталости, когда думаю о Франклине Блейке», – подытожила мисс Рейчел.