Лягушки Манхэттена - страница 4

Я была бы оскорблена, если бы не догадалась, какой он засранец. Расстроенная, жаждущая раздеться и забраться под одеяло, я поворачиваюсь, чтобы поймать такси. Вот только один крокодиловый каблук застревает в трещине, отправляя мое тело в круговорот.

Моя стильная и одновременно сексуальная черная юбка-скейтер взмывает в воздух и открывает толпе приятный вид на мою накаченную в «Соул Сайкл» задницу. Чтобы после падения на сумочке не появились царапины, я прижимаю белую поддельную «Прада» к блузке с глубоким вырезом, которую надела специально для сегодняшнего свидания.

Золотисто-каштановые волосы загораживают обзор, не оставляя возможности произвести оценку ситуации: когда я упаду, и насколько жестким будет удар. Я просто напрягаюсь, стискиваю зубы и готовлюсь к невообразимому стыду. Отплата мне за то, что использовала месячные как причину для отлынивания от секса.

Я чувствую падение и вдруг ударяюсь о что-то твердое, отчего прекращаю лететь вниз. Замечательно, по всей видимости, я своими отростками атаковала бездомного бедолагу.

— Думаешь, ты потеряла баланс из-за этих дней? — слышу я у своего уха громкий глубокий голос и поднимаю голову, думая, что неправильно что-то поняла.

— Что? — Я не грациозно убираю волосы с лица и выплевываю их в попытках привести себя в порядок.

Он помогает мне стать прямо, я же тем временем возвращаю контроль над своими конечностями и краснею оттого, что у моего падения были свидетели.

— Эти дни. Месячные. Менструальный цикл. Может, потому ты едва не стукнулась лицом об асфальт.

Мое внимание переключается с пятничного хаоса на тротуаре «Большого Яблока» на незнакомца, предотвратившего уничтожение половины моего лица.

Незнакомец достаточно высокий и сексуальный. Спаситель моей жизни точно сантиметров на тридцать выше моих метра семьдесят и хорошо сложен. В нем нет ничего от куклы Кен: у него нет точеного подбородка, симметричного носа и сексапильно уложенных волос. Хотя кожа у него чистая, виднеется легкий загар, возможно, ему не мешало бы подстричься, но эти каштановые кудряшки ему очень даже идут. Мне не удается увидеть цвет его глаз за элегантными очками в черной оправе. Но, включая все вышеперечисленное, незнакомец довольно привлекательный: не Брэд Питт, но чем-то похож на Адама Броди или Эштона Кутчера.

Затем вспоминаю, что он сказал, когда помогал мне стать ровно.

— Вы слышали? — Я хохочу против своей воли резким смехом гиены.

Притягательный гик пожимает плечами, и так как мы стоим на обочине тротуара, то нас постоянно огибают толпы людей.

— Не худшая отмазка, чтобы не пойти к кому-то домой. И она таки спугнула того парня.

Ничего не могу с собой поделать и снова посмеиваюсь. А потом чувствую себя невероятно неловко, ведь даже не знаю парня, с которым стою посреди пешеходной зоны.

— Итак, эм, спасибо, что спас мое лицо от травм. Я собираюсь вызвать такси и поехать домой, так что можно сказать, вечер покатился к чертям.

Симпатичный незнакомец привычным движением поправляет кожаную сумку, висящую на плече. Его костюм и галстук помяты так, словно у него был долгий трудный день.

— Слушай, почему бы тебе не взять мое такси? — Он рукой машет в сторону желтой машины, и я замечаю, что авто припарковано прямо рядом с нами.

Он уже спас меня от «ужинного извращенца» и в пятницу вечером, находясь в самом центре города, готов отдать свое такси? Определенно гей. Черт побери, вечно со мной так.

Сдаваясь, я думаю, что вечно буду одинокой.

— Спасибо тебе, ты слишком добр.

Но мне не нужно думать дважды, соглашаться ли, потому что черта с два я упущу уже пойманное такси.

Когда я, тяжело дыша, забираюсь в салон, водитель уже вопит, перекрикивая орущее радио, и требует адрес.

Я поднимаю взгляд как раз тогда, когда копия Броди с усмешкой захлопывает дверь.

— Будь осторожна, Рыжик.

Иисусе. Все хорошие парни либо заняты, либо козлы, либо геи.

Глава третья

ДЖЕММА

В такси я снимаю туфли, но на левой ноге уже виднеется натертая мозоль.

— Чертовы туфли. — Я потираю пальцы под фоном идущую по радио не английскую программу.

— Куда вам? — перекрикивает водитель ревущие в центре города машины.