Любовь и золото - страница 49

В дверь постучали. Адмирал прервал свой рассказ.

— Ну а теперь, мой дорогой друг, — весело улыбнулся он, — я предлагаю вам попробовать самую настоящую английскую стряпню. Правда, мясо испанское, но это ничего не значит. Войдите!

Дверь в каюту отворилась, и вошел Майк. Он был бледен, и руки у него дрожали. Извинившись, он поставил перед де Фариа супницу, что-то прошептал Дрейку на ухо и быстро вышел.

— Ну что ж, интересно попробовать. Буду потом рассказывать жене и детям, чем меня угощал за обедом сам Френсис Дрейк, непобедимый английский адмирал.

Де Фариа аккуратно снял с супницы крышку, заглянул внутрь, да так и замер. Лицо его тут же сделалось мертвенно-бледным, губы задрожали и посинели.

— Ну как вам английская пища? — спросил Дрейк. Голос его на этот раз звучал глухо и злобно.

Супница была доверху полна отрезанных человеческих носов. На самом верху лежало несколько окровавленных золотых монет.

— Выглядит аппетитно, не правда ли? — злорадно ухмыльнулся адмирал. — Особенно с золотом в качестве приправы.

Де Фариа молчал, не в силах оторвать глаз от этого ужасного зрелища.

— Неужели вы думали, что я поверю в вашу глупую сказку про дорогое вино? — продолжал адмирал. — Будь оно так, вы бы оставили его моим матросам, чтобы они упились и вы могли бы взять нас голыми руками, выломав крышки люков. За мою голову ваш король простил бы вам весь херес и всю мадеру Испании. Теперь ешьте, это блюдо приготовлено специально для вас. Будет потом что рассказать жене и детям.

Капитан оторвал взгляд от супницы и посмотрел на Дрейка дикими от ужаса глазами.

— Вы зверь. Вы настоящий зверь. Я… — Он вдруг вскочил и бросился на адмирала, вцепившись ему в горло. Но дверь в каюту тут же распахнулась, вбежали двое матросов и оттащили де Фариа от адмирала, оглушив его ударом по голове.

— Когда он очухается, — спокойно сказал Дрейк, откашлявшись, — заставьте его сожрать это вместе с золотом, а потом повесьте на рее.

Весь трюм и часть палубы возле него были полны изуродованных трупов. Трупы валялись прямо на сундуках, на ступенях трапа… Матросы сидели рядом и деловито чистили мушкеты. Когда на палубе показался адмирал, они тут же побросали работу и вскочили, замерев по стойке «смирно».

— Ну что, ребята, вы славно потрудились, — сказал Дрейк, заглянув в трюм. — Капитан де Фариа просто в восторге от вашей стряпни.

Матросы дружно засмеялись.

— А теперь побросайте все эти туши за борт, пока они не начали вонять. После этого можете откупорить бочонок вина и выпить за упокой души этих бедолаг. Только не забывайте про вахту, двоим обязательно находиться на мостике. И докладывать мне о любом судне, какое только покажется на горизонте. Можете выполнять.

Трупы закончили убирать только к вечеру. К этому времени де Фариа уже болтался на рее, весь измазанный кровью своих подчиненных.

Спустившись в трюм, Дрейк взломал каждый сундук по очереди. Их оказалось ровно сорок.

— Так и есть, — улыбнулся он. — Так и есть.

Все сундуки до одного были набиты золотом и драгоценными камнями. И только в трех оказались серебряные украшения. Такой добычи у него не было ни разу. Даже тот груженный серебром галеон, который он захватил шесть лет назад, не шел ни в какое сравнение с тем, что лежало у него перед глазами. Такая добыча бывает только раз в жизни, и этот единственный шанс Дрейк не упустил. Хотелось громко кричать от радости.

На палубу адмирал выбрался только к полуночи. Руки у него дрожали, ноги были ватными, взгляд отрешенно блуждал по палубе, залитой лунным светом. Кое-как добравшись до каюты, он заперся в ней, достал из бюро все карты, какие только смог найти, и просидел над ними до самого утра.

А утром пришел в себя Питер. Он ничего не помнил из того, что произошло вчера, и даже не поверил, когда ему рассказали. Дрейк сам принес ему в каюту еду. Он поставил поднос на стол и с улыбкой наблюдал, как парень с аппетитом уплетает жареную телячью грудинку и запивает вином.

— Ну что, мой мальчик, скоро ты и сам сможешь нанять себе пажа, — сказал Дрейк наконец. — Теперь у тебя будет больше слуг, чем людей на этом корабле. Что ты на это скажешь?