Любовь, смерть и котики - страница 5
- Только Холмса мне здесь и не хватало, - откровенно признался командир 'Дракайны'. - Замолчите, мичман, пока я не приказал выбросить вас за борт. Кто-нибудь еще?
- 'Террор' - это всего лишь модернизированный белголландский 'Кракен', - старпом поспешил на помощь своему капитану. - Мы захватили несколько штук во время мировой войны. Один из них может быть в Озере, с альбионским экипажем. Адмиралтейство решило устроить нам сюрприз на первом патруле - проверить, как мы отреагируем. Контр-адмирал Розенбург обожает такие штучки, и не только он...
- Нет, - отрезал Каплан. - Это не 'Кракен'. Я не мог настолько ошибиться. У 'Кракена' совсем другой звук.
- Еще раз, где вы его услышали? - уточнил Гриффин.
- Здесь, а потом здесь и здесь, - напомнил старшина.
- Такте впечатление, что она идет к острову Гибсона, - заметил капитан.
- А чем у нас известен и знаменит остров Гибсона? - задумался старший помощник.
- Вот именно, лейтенант! - в приступе воодушевления воскликнул Гриффин. - Нет, мы не станем игнорировать такое замечательное совпадение. Продолжайте слушать, старшина. И на этот раз докладывайте немедленно.
- Так точно, сэр! - старшина Каплан тут же прогнал с поста одного из младших акустиков, нахлобучил наушники и превратился в полную неподвижность.
- Я вот о чем подумал, капитан... - снова заговорил старпом Митчелл. - Если это действительно вражеский корабль... Как мы будем против него сражаться, сэр? Мы ведь в пробном патруле! У нас же на борту ничего нет! Ни торпед, ни ракет...
- Во-первых, у нас все-таки есть носовое орудие, - напомнил коммандер Гриффин. - Пусть даже из него нельзя стрелять под водой. А еще у нас есть пулеметы, револьверы, сигнальные пистолеты и ручные гранаты. Но даже если бы у нас вообще ничего не было - когда это флот отступал?!
Это был риторический вопрос, поэтому старший помощник даже не потрудился на него ответить, только вытянулся по стойке 'смирно' и принялся уважительно пожирать капитана глазами.
- Так или иначе... - продолжил командир. - Радист! Будьте готовы в любой момент нарушить радиомолчание!
- Вас понял, сэр! - отозвался дежурный офицер связи.
'Берегитесь своих желаний - иногда они сбываются, - думал коммандер Гриффин. - Я мечтал о подводных битвах с японцами - и вот, пожалуйста, они нашли меня даже в центре Австралийского Озера! И если это правда - какова наглость! Подводная лодка Ост-Азиатской Сферы в самом сердце Нового Восточного Альбиона! Что японцы тут делают? Шпионят? Или... Неужели готовят вторжение?! Собираются прямо сейчас нанести первый удар и развязать войну?.. - похолодел капитан. - Будь я проклят... Нет, мы не можем, не имеем права ошибиться'.
Потому что цена ошибки будет слишком высока - невероятно высока, и не факт, что моряки и офицеры 'Дракайны' смогут ее заплатить.
Первый этап операции прошел как по маслу. 'Фукушу' поднялась наверх вскоре после заката; майор Куба Тоширо пересел в моторную лодку и отчалил, а субмарина тут же вернулась на перископную глубину. За эти несколько минут на горизонте не появился ни один альбионский корабль, будь то морской или воздушный. Майор Куба перевел дыхание и прибавил скорость. Его путь лежал к острову Гибсона.
Остров Гибсона был знаменит и известен тем, что на нем обитала самая большая японская община Восточного Альбиона. Первые японцы появились в Австралии еще во второй половине XIX века, вскоре после белголландского завоевания Ниппона - в первую очередь это были профессиональные ловцы жемчуга; за ними последовали политические и экономические беженцы из новой белголландской колонии, искавшие в Австралию лучшую долю. Найти ее удалось далеко не всем, но так или иначе, к середине следующего, ХХ века, в Восточном Альбионе проживало около двух тысяч японцев.
Но когда Альбионская Федерация и Белголландская Империя обменялись первыми залпами, всех австралийских японцев скопом записали в подданные вражеского государства и загнали в концлагеря 'в интересах национальной безопасности'. При этом альбионские чиновники совершенно не принимали во внимание время и обстоятельства прибытия того или иного японца на австралийский материк. Больше того, австралийцы собирались сразу после победы депортировать всех японцев обратно на Материнские Острова. Однако новая международная обстановка сыграла с этими планами злую шутку. Белголландский доминион Япан превратился в Японскую Демократическую Республику, врага куда более серьезного и опасного. Постоянные перестрелки на морских границах, минимальные дипломатические сношения, и уж точно никакого движения гражданских лиц из одной страны в другую. 'Пришлось австралийским японцам и далее влачить жалкое существование в Восточном Альбионе под властью жестокого фашистского режима', - вспоминал майор Куба Тоширо. После разгрома Белголландии нравы немного смягчились, из лагерей почти всех выпустили, но японцы по-прежнему оставались гражданами второго сорта и почти не выходили за границы отведенных им гетто и резерваций. Одной из таких резерваций и был остров Гибсона в северной части Австралийского Моря.