Любовная история галлов - страница 8

— Как же, — ответила Арделиза, — это письмо моего дворецкого. Любопытно, о чем там речь. — С этими словами она взяла письмо и начала читать:

Под нормандцами дворецкий разумел Ороондата и его братьев Танкреда, шевалье Эдмона и Тюрпена, частых гостей Арделизы.

Простодушие, с каким бедняга сообщал новости Кандолю, так развеселило сумасбродную красавицу, что, взглянув на Фезику — у которой было меньше поводов печалиться, чем у нее, — она принялась неистово хохотать. Видя это, Фезика также рассмеялась. Один бедный Мирель, не выдержав зрелища неуместного веселья, заплакал еще горше и стремглав выбежал из будуара.

Два или три дня спустя, когда Арделиза уже утешилась, Фезика и другие приятельницы посоветовали ей продолжать плакать ради своей репутации: ее связь с Кандолем, говорили они, настолько широко известна, что ей подобает выказать чувствительность. Еще два или три дня Арделиза делала над собой усилие, а потом вернулась к своему обычному расположению духа. Перемену в ее настроении ускорил карнавал;^>14 он помог ей не только удовлетворить собственные наклонности, но и успокоить супруга, сильно подозревавшего ее в сношениях с Кандолем и счастливого тем, что от него избавился. Стремясь уверить мужа, что отныне она совершенно чиста перед ним, Арделиза раза четыре или пять посещала вместе с ним маскарады и, чтобы окончательно завоевать его доверие полной откровенностью, не только призналась в своей любви к Кандолю^>15 и в том, что дала тому высшие свидетельства своей благосклонности, но не утаила и некоторых деталей их интимных отношений. Когда она уточнила, сколько раз подряд он доставлял ей удовольствие, супруг, желая оскорбить бедного покойника обвинением в слабости, заметил: «Он не любил вас, сударыня, если делал так мало для такой прекрасной женщины, как вы».

Арделиза всего неделю как встала с постели после четырех месяцев болезни (у нее что-то приключилось с ногой)^>16, когда решила участвовать в карнавальных увеселениях, надев маскарадный наряд; и это средство оказалось целебнее всех снадобий, которыми ее так долго пользовали. Раз пять она вместе с мужем посещала скромные, ничем не поражавшие маскарады, и в конце концов ей захотелось устроить свой — с размахом и выдумкой, такой, о котором заговорили бы все. С этой целью она вырядилась капуцином; капуцинами были также ее муж, Танкред и Тюрпен. Двум другим своим друзьям — англичанину Грассару и Резильи — она велела одеться монахинями-колеттами^>17. Всю последнюю ночь карнавала компания бегала по разным светским собраниям. Король и Королева-мать, узнав об этом маскараде, чрезвычайно рассердились на Арделизу и сказали в присутствии многих людей, что виновные поплатятся за такое пренебрежение к религии^>18. Несколько позже удалось смягчить Их Величества; однако вследствие произнесенных угроз Арделиза упала во всеобщем мнении.

Пока происходили все эти события, Кастильянт мирно наслаждался благосклонностью своей любовницы; но тут она устроила лотерею. Как я уже упоминал, из десяти тысяч полученных ею экю она распределила самое большее половину, и та пошла в основном капуцинам, монахиням-колеттам и прочей теплой компании. Принц Самилькар, которому предстояло сыграть первую роль на этом театре, получил главный выигрыш — большую серебряную жаровню. Кастильянту, хоть и удостоенному милостей Арделизы, досталась дешевая побрякушка. Слыша ото всех о нечестности лотереи, он был огорчен тем, что Арделиза обошлась с ним не лучше, чем с людьми, которые ей вовсе безразличны. Когда он посетовал на несправедливость, Арделиза, не желавшая признаться в мошенничестве, проявила крайнее раздражение; дело дошло до взаимных попреков: с его стороны — деньгами, с ее — дарованными милостями. В заключение Арделиза запретила ему являться к ней на порог, а Кастильянт ответил, что повинуется ей охотнее, чем когда-либо, и что запрет позволит ему избежать многих неприятностей и лишних трат.