Любовные каникулы - страница 5

Такие фильмы называют костюмными. Дорогое дело. Где только деньги берут? Но Файфман достал.

— Никаких проб, — говорю ему.

— Само собой, Сашенька, вы уже утверждены.

— И партнерам помогать не буду. Некогда, извините. У меня репетиция в театре, съемки...

— Конечно-конечно! О чем вы говорите!

— И, умоляю вас, Арсеньеву ни слова.

— Могила!

Но «Мосфильм» — большая деревня. Назавтра Андрей все знал.

Боже, что тут началось!

— Внимание, господа, идет простая русская девушка Настя!.. Настенька, а где ваше коромыслице?.. Настя, сарафанчик помяли... Ой, Настенька, а ваш Муромец вас не заревнует?..

И вот на таких шуточках целый день.

Мало того, сам пошел к Файфману и уговорил его мне пробы устроить. Вроде в интересах дела. Она, дескать, специфическая актриса, русского в ней мало, потянет ли? И бедный Файфман давай меня уговаривать:

— Сашенька, умоляю, разочек только. Вы сами попробуете! Это вам нужно — размять материал, взять его, так сказать, за рога.

Хотела ему самому по рогам надавать. Но пожалела. Он человек чудный, мягкий, добрый, нежный даже, если может быть нежным кинорежиссер.

— Ладно, Исай Константинович, давайте разминать.

И если у Андрея съемки тяжело шли, роль не клеилась, переснимали по сто раз, то эту Настеньку я с таким наслаждением играла. Как сейчас говорят, с кайфом! Файфман, конечно, забыл о своих сомнениях. Более того, решил переписать сценарий, чтобы главным героем не Муромец был, а Настенька.

Арсеньев от злости мне новое прозвище придумал — Сандра. А я вдруг вступила в какую-то полосу везения. И у Андрея моя роль пошла, и у Файфмана. Это как огородик для инженера — отдых в физическом труде. У Файфмана я отдыхала от «Пригоршни», а у Арсеньева — от Настеньки. Тут, правда, другие сложности начались: никак режиссеры мое время поделить не могли.

Да еще Марина! Та-то вообще мной безраздельно владеет.

— Какие съемки?! Какой Арсеньев!? У нас премьера на носу!

— Но, Марина Васильевна, мы же договорились — эту неделю вы меня не занимаете...

— Когда договорились?

— Два месяца назад еще!

— Ах, два месяца назад?! А ты знаешь, милочка, что такое творческий процесс? Ты знаешь, что его вообще планировать нельзя! Да я, может быть, завтра все остановлю на год! Или, наоборот, за два дня все закончу и будем играть. Это тебе не тачки клепать! Нет-нет, никаких съемок!

Ничего — по ночам снималась.

А через неделю, действительно, репетиции остановились. Я прямо до потолка прыгала! Хоть посплю нормально. Так нет, Арсеньев тоже все остановил. У него, видишь ли, творческий кризис.

До потолка теперь прыгал Файфман. И картинка у него получилась очень даже симпатичная. Правда-правда. Мне нравится. Хотя Арсеньев, разумеется, камня на камне от нее не оставил. Он язвительный, остроумный, злой. У него это здорово получается. А Файфман, лапочка, всю премьеру в Доме кино проплакал от счастья.

— Сашенька, вы моя богиня! Только вас теперь буду снимать!

Очень милый старичок. Он тут в зале где-то. «Илью Муромца» тоже сюда привезли, но не на конкурс, конечно, на кинорынок.

Русская экзотика должна хорошо продаться.

Так вот, кончились съемки у Файфмана, Арсеньев начал. И Марина словно с ним сговорилась — опять репетиции. Да такие, знаете, на износ! С утра до вечера, с вечера до утра. Словом, от гимна до гимна и опять. Это называется методом погружения.

А у Андрея как раз финальные сцены. Снимать надо в мороз, а я там в одной рубашке ночной хожу... Это не самое страшное. А самое страшное, что я стала путаться. Героиню из «Пригоршни» с героиней из спектакля никак разделить не могу. А обе роли психологические, трагедийные, что называется «на разрыв аорты». А тут у меня «глюки» пошли.

Раз на репетиции вдруг взяла и выдала монолог из фильма. Марина удивилась.

— Это что, императрица? Неплохо, конечно, только не по теме совсем.

А я уже не соображаю. Смотрю вокруг, кинокамеру глазами ищу. Потом истерика была. Валерьянкой отпаивали. Домой отвезли. Я даже машину вести не могла. Илья мой чуть с ума не сошел. Провалялась три дня. Даже звонить мне не решались, ни Марина, ни Андрей.

Через три дня — ничего, стала соображать. Повалялась, думаю, и хватит. За работу, товарищи! И как-то после этого все быстро пошло. Съемки за две недели закончили. Через месяц сыграли премьеру. Успешно сыграли. На озвучивание я уже спокойная приходила, да и Андрей меня дергать перестал, только сказал как-то: