Люди грозных лет - страница 13

В амбаре пахло свежим сеном, полынью и горелым керосином. За дверью непрерывно трещал сверчок, к нему несмело присоединился и тут же умолк другой. Где-то на дальнем конце деревни играли на балалайке. Прислушиваясь, Андрей никак не мог определить, что же играли. Это была какая-то незнакомая мелодия, то грустная, то вдруг буйно веселая.

— Пройдемся немного, — сказала Алла, и ее тихий, едва слышный голос поднял Андрея с табурета.

— Пойдем, — радуясь, что кончилось невыносимое молчание, согласился он и, подождав, пока Алла погасит коптилку, вышел из амбара.

Над деревней густела звездная ночь. Кривые, изогнутые очертания домов, сараев, редких деревьев бледно вырисовывались на темном фоне неба, создавая видимость невысоких гор. Балалайка смолкла, и ни единый звук не нарушал теперь чуткой тишины летней ночи.

Алла и Андрей переулком вышли на огороды. Впереди показалась с детства любимая Андреем старая вишня.

— Посидим вот здесь, я так люблю это место, — низко пригибаясь и проходя под густую крону вишни, сказала Алла.

Он прошел вслед за ней и почти у самого ствола увидел маленькую скамеечку.

— Правда, хорошо здесь? — спросила Алла.

— Очень, — шепотом ответил Андрей, чувствуя, как мягко переговариваются листья над головой и от густого сплетения веток разносится нежный аромат нагретого за день и еще не остывшего дерева.

— Я часто хожу сюда и подолгу сижу, иногда одна, иногда с Костиком, — опять совсем незнакомым голосом заговорила Алла. — Здесь так хорошо думается, и отсюда жизнь видится простой и легкой. Мне кажется, сейчас всем-всем людям так хочется тишины! И я, я тоже очень хочу тишины, настоящей мирной тишины. Я не устала, нет, нет, — торопливо поправилась она и негромко продолжала: — Просто я столько увидела и пережила за этот год и столько поняла… Я знаю теперь, что жить так, как жила до войны, — нельзя. Вспомню, какой я была, так стыдно станет… Я писала тебе, как пришлось эвакуироваться из Белоруссии. Но разве опишешь то, что я видела? Этого ни описать, ни рассказать невозможно. Тысячи людей шли по дорогам на восток. И почти одни женщины, дети… Дороги бомбят немецкие самолеты, позади немецкие танки… И страшны не самолеты, не танки, страшна собственная беспомощность. Ты — живой человек, идешь и не знаешь, что с тобой будет. А ведь я неженкой была. В первый же день ноги до крови растерла.

Андрей знал, что такой разговор неизбежен, много раз обдумал все, что скажет, но сейчас, слушая Аллу, вдруг ощутил, что ни слов, ни мыслей для ответа нет.

— А Костик, он же маленький, а все понимает, — продолжала Алла, — услышит вой самолетов, задрожит, закричит… Я всегда собой прикрывала его, а он отталкивает и кричит: «Прячься, мама, сама прячься! Я маленький, меня не заметят».

Она смолкла, украдкой вытирая слезы. Андрей, тяжело дыша, почувствовал, как у него подступают слезы. Он отчетливо представил маленького Костю, прикрытого матерью, взрывы немецких бомб рядом с ними, и жалость к Алле нахлынула на него. Забыв обо всем и видя только прикрытого Аллой Костю, он порывисто взял руку жены, и ее шершавые пальцы затрепетали в его ладони.

В свои пятьдесят пять лет Николай Платонович Бочаров чувствовал себя бодро и совсем молодо. Вставал он обычно раньше всех, умывался, стараясь не греметь посудой, частым гребешком расчесывал бороду и, выпив с вечера приготовленную женой кружку молока, шел в правление колхоза. Эту привычку не нарушали даже большие праздники и семейные торжества. Часто случалось, что в ранние утренние часы работы в колхозе не было, но Николай Платонович все равно поднимался на рассвете, садился в одиночестве за председательский стол и думал. А думать ему за последний год приходилось много. Война из рядовых колхозников превратила его в председателя правления колхоза.

Раньше Николай Платонович часто критиковал и даже любил критиковать начальство, находя в их действиях различные промахи и недостатки, но теперь, сам став начальником, почувствовал, что критиковать и осуждать других дело самое простое, часто не требующее особого ума и таланта, а вот руководить людьми по-настоящему можно, только имея немалые знания и большой опыт.