Люмпен - страница 22

– Роман Владимирович, – размеренно произнес он таким тоном, как будто только что зашел в кабинет и никакого всплеска эмоций не было и в помине. – Хотелось бы напомнить, что вы решили стать сотрудником отдела расследований Службы правопорядка. Мы тут не играем в загадки. Если у вас есть какие-то мысли по расследованию вашего коллеги, то изложите их в письменном виде и представьте своему наставнику. А потом, может быть, если ваши мысли покажутся нам с капитаном Зориным разумными, мы примем их к сведению. Вам понятно?

– Но, товарищ майор… – Сечкин явно ожидал другой реакции на свои слова. – Вы не понимаете…

– Нет, это вы не понимаете, товарищ лейтенант! – жестко оборвал его Веденеев. – Есть порядок работы, который придумали задолго до вашего появления на свет, и вы еще слишком молоды, чтобы считать себя самым умным! В письменном виде капитану Зорину! Вам понятно?

– Понятно, – вздохнул Сечкин. Этот раунд он проиграл без вариантов.

– А если вам что-то не нравится, то вы можете зайти ко мне с листом бумаги и ручкой, – добил уже упавшего соперника Веденеев. – Я продиктую вам форму рапорта на увольнение.

И уже обращаясь ко мне, удовлетворенный начальник добавил:

– Калмыков, через десять минут жду у себя в кабинете! С материалами дела!

К моему удивлению, у себя в кабинете Веденеев вел себя не в пример спокойнее, чем я мог предположить. Конечно, товарищ майор не упустил случая выдрать меня за то, что в материалы расследования суют нос все кому ни попадя, но все это было как-то неискренне, понарошку.

Я даже начал подозревать какой-то подвох, потому что подобное поведение начальнику было несвойственно. Еще больше я удивился, когда, пролистав бумаги и похмыкав себе под нос, Веденеев решил оставить скоросшиватель у себя.

– Посмотрим вечером, что там твой брат по разуму насочиняет, – объяснил он мне, убирая папку в ящик стола. – Вдруг действительно ценная мысль проскользнет… А то всё возишься с этим делом, конца края не видно…

Я хотел было ответить, что дело вовсе не такое простое, как ему кажется, но потом решил всё-таки промолчать. Жизнь сама рассудит, кто из нас прав.

– И еще, Калмыков, – уже в дверях остановил меня Веденеев. – Сечкин не так прост, как может показаться на первый взгляд. Не надо нарываться на драку с ним. Он, если ты помнишь, шесть человек недавно убил и не поморщился. Он одаренный, и ему все твои разряды по рукопашному бою глубоко до одного места.

– Я понял, товарищ майор, – кивнул я, прикидывая, из каких побуждений начальник вдруг решил дать мне такой совет.

– А раз понял, то не забывай приглядывать и сообщать руководству обо всём подозрительном, – совсем уж, на мой взгляд, нелогично завершил свою мысль Веденеев. – Не надо воспринимать его, как коллегу. Сечкин в нашей системе человек случайный, и это факт. Я уверен, что он не протянет в отделе даже месяца. Единственное, что пока непонятно, это зачем действительно его к нам занесло?

– А почему его тогда взяли к нам в отдел? – осмелился я задать вопрос, который действительно был мне непонятен.

– Потому что так надо, – резко отрезал Веденеев. – Молод ты еще решения руководства обсуждать. Свободен!

Вот и поговорили, что называется. У меня в кабинете сидит сотрудник, который никому не нужен, но от которого никто не отказался. Интересно, а как ему самому живется под крылом своего папы? Неужели приятно каждый раз слышать, когда ему напоминают, что он не самостоятельная личность, а лишь приложение к влиятельному папаше?

Возвращаться в кабинет не хотелось. Я зашёл в кабинет к коллегам и обнаружил на месте одного лишь Стаса Михневича, который сосредоточенно писал что-то в блокноте.

– А, это ты, – обменялся он со мной рукопожатием. – Сильно досталось? Что вы там умудрились с этим щёголем не поделить? Не трогай ты его, он явно у нас в отделе надолго не задержится. Зачем зря подставляться? А Пельмень с Зуичем на какую-то встречу умотали, вроде как информация по краже на Солнечной есть у кого-то. Вася приболел, но я ему сразу сказал, что рано ещё купальный сезон открывать. Зато хоть можно поработать в тишине и покое, сейчас поручение допишу и пойду девочкам в машбюро кланяться, чтобы перепечатали побыстрее.