Маадай-Кара. Алтайский героический эпос - страница 38
Укрывшись [от жары], стоит.
Ниже щеток
Девяносто две пряди хвоста,
Ниже колен
130 Грива в семьдесят косичек.
С той стороны, где садятся,
Луноподобным тавром он помечен,
С той стороны, где плетью бьют,
Солнцеподобным тавром он помечен,
135 Четыре копыта его подкованы,
С макушки до хвоста вся спина блестит,
Золотая шерсть драгоценного коня сверкает.
Двумя одинаковыми ушами-ножницами [прядая]
На небе бело-синие [облака][191]
140 Туда и сюда разгоняет.
Два одинаковых черных глаза —
Как будто месяц при затмении —
В разные стороны косятся.
Быстроногих коней обгоняющий,
145 Быстроногим он создан, драгоценный.
Звонким ржанием [воздух] наполняя,
Встряхиваясь шумно,
Под железным тополем укрывшись,
Стоит, оказывается.
150 На берегу реки с семьюдесятью притоками,
В долине между семью большими горами-крепостями
Девяностогранная каменная юрта[192],
Под лучами солнца и месяца сияющая,
Золотом украшенная, стоуглая,
155 Теперь, оказывается, стоит.
У входа в девяностогранную каменную юрту
Девятигранная серебряная коновязь стоит.
Нижняя часть ее в нижнем мире
Айбыстану[193] служит коновязью,
160 Верхняя часть ее в верхнем мире
Юч-Курбустану[194] служит коновязью,
Средняя часть ее
Ездящему на темно-гнедом драгоценном коне
Богатырю Маадай-Кара
165 Коновязью служит.
Внутри девяностогранной каменной юрты
На медном ложе о семи ножках
Сам старик Маадай-Кара
Крепко спит, оказывается.
170 В семьдесят слоев постель из хлопка под ним постелена,
В семь слоев хлопковые подушки под голову положены.
Изображением месяца украшена золотая кошма под ним,
Изображением солнца украшено коричневое одеяло его.
Шестьдесят дней он спал — не повернулся,
175 Семьдесят дней спал — не проснулся.
До тех пор он слал, пока волосы на висках не поседели,
До тех пор храпел, пока ум не помутился.
Семьдесят дней без тревоги он мирно спал.
Почтенная его супруга Алтын-Тарга
180 У очага сидела.
Круглое, как луна, ее лицо
Подобно золоту было, что ярче луны.
Круглое, как солнце, ее лицо
Подобно серебру было, что ярче солнца.
185 Ее брови — как черный бархат,
Ее щеки — как красный маральник[195].
Славная богатырка моя
В своем аиле[196] сидела.
От света пуговиц на ее одежде
190 В глазах человека зарябит,
Красоте этой женщины-богатырки
Все люди дивятся.
Широкий нагрудник ее, подобный долине,
Сверкает [украшениями],
195 Ее лоб, подобный лысому холму, блестит.
Такая она сидит.
Когда она посмотрела, мирно ли пасется
Белый скот, подобный белому туману,
Жив ли, здоров ли
200 Светлоликий народ,— увидела она:
Многотысячный скот, касающийся [друг друга] шерстью,
Разбрелся, хозяином покинутый.
Разноязыкие люди племени
С места на место кочуют, хозяином забытые.
205 От своих пастбищ скот ушел,
За тридцать гор перевалил.
От своих стоянок народ ушел,
Семьдесят долин переехал.
Впереди идущий скот мой[197]
210 Пышные травы поедает,
Сзади идущий белый скот мой
Черную землю лижет.
Впереди идущие люди
Лучшую пищу, выбирая, поедают,
215 Сзади идущая тьма народа
Чашки и ложки[198] лижет.
Увидев это, почтенная супруга
Тело Маадай-Кара богатыря,
[Там], где кожа толстая-претолстая,
220 Стала шилом колоть,
Где кожа тонкая-претонкая,
Стала большой иглой колоть,
Начала его ото сна будить.
«Шестьдесят дней ты отдыхал,
225 Скот твой без хозяина,— сказала, —
Семьдесят дней ты спал,
Племя твое без предводителя,— сказала. —
Без присмотра скот твой должен остаться, что ли? — говорит.—
Народ твой куда захочет должен кочевать, что ли? — говорит.
230 Почтенная его супруга Алтын-Тарга
Так его будила.
Маадай-Кара, прославленный богатырь,
С ложа поднялся,
Из дворца наружу выглянул.
235 Лицо и голову погладил —
«Рассудок потерял я, что ли?» — сказал.
Тело свое поразмял —
«Опьянел я, что ли? — сказал. —
Шестьдесят дней я отдыхал,
240 Что за отдых такой? — говорит. —
Семьдесят дней я спал,
Что за сон такой? — говорит. —
На богатые пастбища скот поставлю,
Там, где много сухостоя, народ расселю», — говорит.
245 С шестьюдесятью двумя пуговицами
Широкие штаны, взяв, натягивает,
С чугунными подошвами в девяносто рядов
Чугунные черные сапоги натянул.
С шестьюдесятью двумя яркими, как луна,
250 Золотыми перламутровыми пуговицами
Горностаевую доху надел.
С семьюдесятью двумя сияющими, как солнце,