Мадемуазель Виктория - страница 10
Саша и Витька Сукачев кинулись за ней, цепочка распалась, и волны тотчас разбросали ее.
Взрослые бросились в воду прямо в одежде. Местные арабы последовали за ними в галабиях и платках. С трудом они выловили ребят из кипящей пены.
К счастью, третий класс не пострадал, только Вика нахлебалась соленой воды и ободрала спину об острую гальку.
И здесь же, на берегу Красного моря, состоялся октябрятский сбор. Досталось же Светке! Даже горячий ветер Аравийской пустыни на обратном пути не высушил ее слез…
- Тили-тили тесто, жених и невеста, - тихонько, осторожно бормочет сзади Матрешкин.
Вот такой он человек, этот Матрешкин. Появился в классе год назад и сразу к Вике подбежал:
- Кто твой папа? А? Инженер? А я с тобой дружить не буду! Я - посольский!
Но Валентина Васильевна быстро его к общему знаменателю привела. На следующий день увидела его в школе и будто бы удивилась:
- А ты что здесь делаешь? Ты ведь посольский. Тебя, наверное, в посольстве ждут?
И Матрешкина одного в огромном автобусе отправили через весь Каир в советское посольство, к отцу.
Вернулся он к следующему уроку красный, притихший. И с тех пор в классе нет ни посольских, ни консульских, только инженерские и торгпредские - смотря кто в каком автобусе в школу ездит…
- Это кто жених и невеста? - закипает Саша. - Я тебе покажу «тили-тили».
- Ребята, - укоризненно качает головой Валентина Васильевна. - Разве можно ссориться в такой день!
Такой день, такой день! Все зашевелились, вытаскивают из ранцев галстуки. Настоящие только у Вики, Матрешкина и Светки - она еще прошлым летом из отпуска привезла. А остальным мамы шили. И сатиновые, и капроновые. У Витьки Сукачева - шерстяной, вязаный. У Андрюшки Чубенидзе галстук бордовый в горошек.
- Мама вчера из платка выкроила, - смеется Андрюшка. - Любимый платок был, отец еще в Тбилиси подарил.
Автобус проезжает мост «26-го июля». В этот день пятнадцать лет назад «Свободные офицеры» выставили из Египта короля Фарука Первого. Король далеко не уехал, сидел в Италии и ждал, не позовут ли его обратно. Но не дождался и помер от обжорства, подавился курицей на званом обеде.
Нил под мостом грязный, песочного цвета. Купаться в нем нельзя.
Раньше Вика высматривала под мостом крокодилов: где же еще жить нильским крокодилам, если не в Ниле? Но в такой воде ни один крокодил не выдержит. Нет в Ниле крокодилов, есть ржавые баржи, доверху груженные тюками хлопка. Между баржами плавают белокрылые яхты и лодки торговцев рыбой.
- Ребя!! Торгпредские! - в восторге орет Витька.
По улице фараона Рамзеса мчится второй школьный автобус. Едут торгпредские - дети работников торгового представительства. У них колония в Докки, недалеко от нового советского посольства. Тоже задержались, наверное, в уличную пробку попали.
В школе торгпредские и инженерские - друзья. А по пути в школу - соперники.
- Ахмед, жми! Быстрее, Ахмед! Обгоняй!
Шофер Ахмед смеется, сверкает белыми зубами, кивает. В торгпредском автобусе прыгают, машут руками. Они впереди.
- Ахмедик, миленький, еще чуть-чуть!
Ахмед газует, обгоняет легковушки, равняется с торгпредским автобусом. Автобусы мчатся рядом, окно в окно. Торгпредский чуть выходит вперед. Но тут перед ним с перекрестка выворачивает тяжелая повозка, груженная мандаринами. Торгпредские притормаживают, и Ахмед вырывается вперед.
- Ура!!! - вопят инженерские.
Хулиган Сукачев высовывается из окна по пояс и показывает отставшим длинный нос.
Автобус медленно ползет дальше по узким каменным улочкам. Это район Баб-Эль-Бахр. Отсюда начинается Старый город. Зелени почти нет. Дома слепые, окна выходят во двор, а по улице - голые стены. Будто каменный лабиринт. Попадешь сюда ночью - и не выйдешь никуда.
Автобусы тормозят у русской школы. Ребята вываливаются из машин.
- Обошли, как стоячих!
- Нечестно! Не по правилам! - возмущаются торгпредские. - Если бы не мандаринщик…
- Если бы да кабы, да во рту росли грибы!
Грибы! А Вику дома ждет обед с грибами. Она было открывает рот, чтобы похвастаться, но вовремя спохватывается. Хорошо бы всех угостить, но на всех не хватит. Нечего тогда и хвастаться, и так все по дому соскучились.