Мафия СС - страница 15

Со времени этого разговора прошло семь лет. Старик, которого также называли Месье Андре или Эль Комманданте, то есть Рикор, окончательно покинул свой к отель-ресторан в пригороде Асунсьона, столицы Парагвая. 3 сентября 1972 года агенты ФБР, посланные лично президентом США Ричардом Никсоном, на специальном «боинге-707» доставили Рикора в аэропорт Кеннеди в одной лишь бежевой холщовой блузе и голубых брюках[15]. В сопровождении полицейских, в наручниках он был отвезен в федеральную тюрьму в Манхэттене. «Король наркотиков», как его величали крупные американские газеты, умер спустя три года — в камере с умывальником и телевизором в другой американской тюрьме.

Рикора долго и помногу допрашивали агенты ФБР и Бюро по борьбе с наркотиками. Но их в первую очередь интересовали адресаты, которым Рикор направлял посылки с героином (как утверждают, более 1200 килограммов). Им он в течение нескольких лет наводнял Соединенные Штаты. Вряд ли Рикор рассказал что-нибудь о своем пребывании в Аргентине и своих связях с бывшими нацистами.

Для историков тайна Рикора осталась нераскрытой. Каково его прошлое? Почему он так быстро поднялся по служебной лестнице парижского СД? Ведь и без него на улице Лористон хватало убийц и злоумышленников. Тем не менее он вскоре становится «уполномоченным», которому без колебаний доверяют добычу, награбленную в течение трех лет гнуснейших вымогательств.

Догадки и частичные доказательства, которыми я располагаю, все еще недостаточны. Однако надеюсь когда-нибудь написать историю этого гангстера из СС и вскрыть нутро человека, заключившего союз с Кальтенбруннером… Союз с самим дьяволом, и, вероятно, задолго до вторжения гитлеровских войск во Францию. Известно, что Огюст-Жозеф работал на РСХА во Франции еще до ее оккупации, в совершенно забытую эпоху «странной войны». Человек, который станет центром заговора в «Каса марина» и который должен был оказать губительное воздействие на американскую молодежь 60-х годов, — не был ли он сам в молодости приводным ремнем знаменитой «пятой колонны» нацистов во Франции в конце 30-х годов? Я склоняюсь именно к этому.

Весной 1977 года я решил повторить маршрут панического бегства немцев с июня 1944 по май 1945 года. Выехав на машине из Байе в Нормандии, через Париж я проехал Эльзас, Арденны, Вестфалию, Гессен и Тюрингию, строго следуя по пути наступления западных союзников.

В Страсбуре я задержался, и надолго. Я пытался почувствовать атмосферу того лета, когда произошла высадка союзников, и попутно с этим проникнуть в зловещие замыслы участников одной секретной встречи. Я хотел нащупать нити заговора, последствия которого ощутимы и сегодня. Я искал следы гестаповца, онемеченного эльзасца, который был связан с американской контрразведкой Си-ай-си. О тайных сборищах, об этом человеке, столь загадочном, что о нем «забыли» упомянуть на процессе в Нюрнберге, и пойдет дальше речь.

Я пересек Тюрингию, живописную часть Германии, входящую ныне в состав ГДР. Позади остался Веймар — город Гёте, где в 1919 году наивные политики создали первое в истории Германии республиканское государство — хрупкий режим, не устоявший перед эсэсовскими сапогами. В стране, которую так любил великий Гёте, с 1933 по 1945 год были слышны не сочинения поэта, а стоны узников.

Приближался Бухенвальд… За поворотом дороги показался концентрационный лагерь с воротами из кованого железа. Кошмарное в своей реальности зрелище. Прошло тридцать два года после того, как американские солдаты вместе с восставшими узниками взломали лагерные ворота… Германская Демократическая Республика сохраняет Бухенвальд, а также Равенсбрюк и Заксенхаузен в первозданном состоянии в назидание потомкам. Эти лагеря объявлены историческими памятниками — символами фашизма и одновременно символами борьбы против него.

Из остановившихся по соседству с моей автомашин высаживались школьники, профсоюзные деятели, иностранные делегации. Плачущие пожилые женщины, уцелевшие узницы, несли большие букеты цветов.

В бывшей газовой камере, превращенной в музей, гид в зеленой фуражке объяснял молодежи структуру «концентрационной вселенной». Он говорил об ужасном положении «арбайтскомандо» — предоставленных в распоряжение германских монополий заключенных. Гид в прошлом был одним из них.