Магия обмана. Том 1 - страница 22

Ректор, сиятельный лорд, направлял беседу в нужное ему русло. Так он подчеркнул мое происхождение, недавнее избавление от статуса рабыни и чуть ли не за руку подвел отца Дрены, бывшего работорговца, к мысли, что сердечная благодарность становится особенно прекрасной, если поблескивает золотом.

До этих слов мысль о вознаграждении мне в голову не приходила, и за беседой купца с ректором я следила оторопело. Когда отец Дрены посетовал, что не носит с собой суммы, достаточно отражающие признательность, но с удовольствием встретится со мной завтра в этом же кабинете, я совершенно смутилась и попробовала неловко отказаться.

— Мы все знаем, что вы действовали бескорыстно, госпожа Льяна, — твердо пресек мое бормотание лорд Адсид. — Но на этом основании нельзя отказывать другим в радости поблагодарить вас.

Я почувствовала, что краснею, потупилась. Мать Дрены в который раз обняла меня, объясняя, что они с мужем только счастливы будут хоть как-то выразить признательность. Я же растерялась совершенно и позабыла все слова. К счастью, мое участие в беседе не требовалось. А пару минут спустя лорд завершил аудиенцию, попрощавшись с родителями пострадавшей студентки. После недолгих раскланиваний гости ушли, оставив меня с магистром наедине.

Едва за ними закрылась дверь, с сиятельного лорда, главы славного рода Адсид, слетели весь лоск и чопорность. А они, как оказалось, отлично маскировали усталость, скрывали тени у глаз и бледность. Ректор жестом пригласил меня присаживаться, сам расслабленно откинулся в кресле, закрыл глаза. Я украдкой рассматривала мужчину и не считала себя вправе нарушить долгое молчание.

— Спрашивайте, — разрешил он, так и не посмотрев на меня. — Я чувствую, что у вас на языке вертятся вопросы.

— Почему вы заставили его пообещать мне вознаграждение? — решилась я.

Ректор ведь именно принудил отца Дрены сказать правильные слова.

— Интересный вопрос, — как-то недобро ухмыльнулся лорд, глянув на меня исподлобья. — Думал, вы догадаетесь о причине…

У меня и в самом деле была догадка, но слишком дерзкая для бывшей рабыни. Поэтому я предпочла промолчать и лишь отрицательно качнуть головой.

— Я хочу, чтобы он сам назначил цену бесценному. Жизни. И чтобы выплатил золото, — мрачно и жестко ответил магистр.

— Зачем? — мой голос сел, прозвучал глухо, но лорд Адсид, казалось, не заметил.

— Не люблю работорговцев. Не терплю тех, кто нажился на чужом горе. Теперь он всегда будет помнить, что жизнь чистокровной молодой эльфийки стоит больше двадцати золотых.

Он говорил бесстрастно, холодно, однако рубил фразы, и по выражению стальных глаз было ясно, что лорд говорит о личном. Я не осмелилась спрашивать, потупилась. Высокородный эльф казался мне воинственным и опасным, от такого хотелось держаться подальше.

Напряженную тишину вновь нарушил ректор. На сей раз его голос звучал мягче, металлических ноток поубавилось. Я даже решилась посмотреть на мужчину. Οн за какую-то минуту совершенно преобразился. Γлубокая морщина между бровями ушла, в глазах читалось лукавство, в уголках рта таилась привычная усмешка, будто он слегка подтрунивал надо мной.

— Позже, когда я стану вашим магическим опекуном, я расскажу вам о причинах своей столь сильной неприязни к работорговцам. И о том, почему у рода Адсид не было рабов. Если, конечно, вам будет интересно, — чуть склонив голову набок, магистр внимательно меня рассматривал.

Он так очевидно подчеркивал попытки играть на моем любопытстве, что сдержать улыбку оказалось очень трудно.

— И вы не побоитесь, что я всему миру поведаю ваш секрет? — частично повторив его позу, спросила я.

— Нет, — Шэнли Адсид уверенным жестом отсек даже возможность сомнений. — Не боюсь. Во-первых, вам никто не поверит. Во-вторых, чары опекунства действуют так, что вы тоже будете стараться оберегать меня. Пусть и в меньшей степени, чем я вас. Этот ритуал требует определенного уровня взаимного доверия. Без него даже ритуал магии крови будет иметь лишь треть силы.

— Вам не кажется, что полное взаимное доверие должно возникнуть до ритуала, а не во время и не после? — с невинным видом полюбопытствовала я.