Махно. II том - страница 42

– Да, грубо работаем, недальновидно. Этому всему нам надо учиться у Александра Македонского. Кстати, за многие грубые просчёты сегодня я отстранил от командования Якова Александровича.

– Решение своевременное. Но, честно признаюсь, ваше предложение несколько гипотетично.

– Давайте без политесов и деликатесов. Понимаю, что моё предложение не только фантастично, но и парадоксально. Но вспомните Клаузевица. На войне только невозможное действительно возможно.

– Вы меня почти убедили, и ваша идея уже не кажется мне абсурдной.

– Спасибо.

– Но согласитесь, козырей маловато. Если б у нас в руках была бы его жена или дочь, это совсем другое дело.

– Андрей Григорьевич, дорогу осилит идущий. Давайте начнём с того, что напишем ему письмо. Лучше, если это письмо будет исходить от вас. Вы же понимаете, что у этих революционеров идиосинкразия на титулы и эполеты.

– Я понял ваш намёк. Да, мои деды и бабки были крестьянами. Но это ещё не лейтмотив.

– Да, это косвенный мотив. А вы польстите ему. Назовите его звездой на военно-политическом небосклоне. А может, даже самой яркой. Ну, в общем, Андрей Григорьевич, вы найдёте, что сказать и написать главнокомандующему революции батьке Махно. Так он себя величает.

А пьяный главком революции мусолил Галину Кузьменко. Она стояла у стены, раскинув руки. На ней был только белый, шитый бисером кокошник и белая кружевная блузка, распахнутая на пышной розовой груди и едва прикрывающая голые бёдра.

Он был в галифе, босиком и в белой исподней рубахе.

– Настенька, ты рукодельница, костюм получился на славу.

– Батько, я не Настенька.

– Почему?

– Я Галина, батько.

– Дуришь мальчонку?

– Я честно говорю. Меня зовут Галей.

– Правда? А что, тебе не нравится твоё имя?

– Нравится.

– Ага, нравится. Настенька. Душечка.

– Батько, да не Настя я.

– А хто?

– Галя я, Галя.

– Ой, ты Галя! Галя молоденька! Что ж ты не сказилась, як була маленька!

В тёмном купе вагона с видом окна на осенний закат сидели двое.

– Командование Крымской Армии поставило перед нами задачу по расколу возможного союза Махно и Фрунзе, – сказал мужчина.

– Сегодня я была свидетельницей разговора Фрунзе с Троцким. Лев Давидович приказал Михаилу Васильевичу взорвать вагон, где будет спать Махно, – сказала женщина.

– Если мы оставим это без внимания, то выполним задание без усилий с нашей стороны. Но, если сообщить Махно, то до союза дело не дойдёт. Напротив, это может подтолкнуть Махно к диалогу с Врангелем. Но даже, если он не пойдёт и на это, то его нейтралитет тоже будет не меньшей победой.

– Как же вы собираетесь ему сообщить?

– Через час я отбываю в Ставку Махно со специальным эшелоном.

– Удачи вам. И будьте осторожны.

– Спасибо.

Штаб Шкуро. В кабинет вошёл начштаба полковник Шифмер-Маркевич.

– Добрый вечер, Андрей Григорьевич.

– Заходите, Игорь Алексеевич. Главком поручил нам вступить в переговоры с Махно. Подготовьте письмо. Хорошее. Вежливое. Достойное. Не пожалейте добрых слов. Дайте ему ощутить себя звездой, крупной личностью. А в действительности это именно так. Не будем лукавить.

– А почему Пётр Николаевич поручил это именно нам?

– Ну, я же не столбовой дворянин.

– Ясно. Попробуем сыграть на близости происхождения?

В постели в обнимку лежали Махно и Галина. В дверь постучали. Оба встрепенулись. Она тотчас укрылась с головой толстым пуховым одеялом.

– Кто там? – отозвался Махно.

– Батько, на проводе Каменев! – крикнул из-за двери Щусь.

– Неси аппарат. Заходи. Давай трубку. Слушаю. Махно.

– Нестор Иванович, это Каменев. Есть необходимость личной встречи. Вы не могли бы прибыть в расположение штаба фронта?

– А что за дела?

– Ну, во-первых, третья годовщина революции; во-вторых, надо бы заключить долгосрочное соглашение о взаимодействии; ну, и в-третьих, ваше воинское формирование требует реорганизации. Вы же сами говорили. Или забыл?

– Помню. Говорил. Но не в чем по гостям разъезжать. Обносились. Ни сапог, ни штанов.

– Какие проблемы. Мы послали вам амуницию, муки, винтовок итальянских.

– А патронов к ним?

– И патронов к ним. А как же.

– Так они ещё в пути?

– Сопровождающий мне только что сообщил, что он прибыл на станцию Александровск.