Махно. II том - страница 43
– Да? Одну минуту, – Махно зажал трубку ладонью и обратился к ординарцу, – прибыл эшелон из штаба Южного фронта?
– Да, ночью. Продовольствие, амуниция и вооружение.
– Ясно. Хорошо, – а в трубку спросил у Каменева, – когда явиться?
– Ну, давайте через три дня. Хватит вам времени?
– Вполне.
– Вот и хорошо. Только просьба небольшая. Часа за два до похода на Екатеринослав позвоните с какого-нибудь полустанка в штаб фронта. Чтобы мы могли встретить вас достойно. С оркестром. Как положено. Ну, сами понимаете, не война же.
– Договорились, – закончил разговор Махно и отдал трубку ординарцу со словами: передай всему штабу, чтоб готовили великое посольство всего штаба и синеблузников в сопровождении кавалерийского полка. Всем переодеться в новую красноармейскую форму.
Щусь вышел, а Махно опять нырнул под одеяло. Но вновь раздался стук в дверь.
– Нэма жизни! – простонал Махно и крикнул из-под одеяла, – ну, хто там!
– Батько! К тебе нарочный из Крыма!
– Что у него?
– Личное послание из Ставки Врангеля.
– Прими!
– Он просит срочного ответа.
– Там что, ультиматум?
– Не читал, не знаю.
– Ладно, щас выйду!
– А мне что делать, батько? – спросила Галина, высунувшись из-под одеяла, – идти в обоз?
– Какой обоз? Я что тебе хан Мамай или Батый? Ты теперя мне жена, а я твойный муж.
– Но мы же не венчаны.
– У революционеров браки гражданские. Мы атеисты. Отвыкай от старого режима, привыкай к новой жизни.
Махно вошел в приёмную. На ходу одёрнул потрёпанный венгерский френч, поправил портупею, хлопнул ладонью по желтому футляру маузера.
– Где нарочный?
– Вот он, – Щусь показал на молодого военного с погонами портупей-юнкера.
Тот вытянулся, щелкнул каблуком и протянул пакет.
Махно взял со стола нож, вскрыл пакет, пробежал глазами.
– Феодосий!
– Да, батько?
– Передай Озерову, чтобы собрал расширенное заседание штаба с участием командиров полков. Там и зачитаешь письмо при всех.
– Слухаю. Там ещё один посланец дожидается.
– Кто? От кого?
– Какой-то красноармеец. Похоже из штаба фронта.
– Зови.
Вошёл боец в шинели и будёновке. Из-за обшлага достал записку и протянул Махно.
Тот развернул лист и увидел короткую фразу: «Прошу принять меня один на один».
– Прошу, – Махно распахнул дверь кабинета и, обернувшись к вошедшему следом военному, спросил, – у вас секретный устный приказ?
Тот переступил порог и, закрыв за собой дверь, сказал:
– Я был свидетелем телефонного разговора Фрунзе и Троцкого. Михаил Васильевич получил приказ на вашу ликвидацию.
– А каким образом?
– Переговоры с вами будут вестись в поезде. Вы со штабом будете поселены в отдельно стоящий спальный вагон. Значит, ночью, надо полагать…
– Тогда мне придётся поселиться в гостиницу.
– Не обольщайтесь, Нестор Иванович. Когда задача поставлена, то метод роли не играет.
– От кого вы действуете?
– Зачем задаваться риторическим вопросом? Я здесь и делаю вам вполне логическое сообщение. Будем считать, от себя лично.
– А если я сообщу о вас Фрунзе?
– Естественно, что меня расстреляют, причем вместе с женой. Но задача не будет снята.
– Почему с женой?
– Мы оба штабные работники.
– Что же мне теперь отказаться от поездки? Ведь я отдал приказ о сборе и не привык менять решений.
– Тут я вам не советчик. Но, даже если вы закроете границы и перестанете общаться с соседями, в вашем окружении будут искать слабое место. И его найдут. Будьте уверены.
– Что я могу сделать для вас?
– Я должен возвратиться как можно скорее. Дайте мне хорошего коня и овса на сутки.
Махно позвонил в колокольчик. Вошёл ординарец.
– Проводи красноармейца к тыловику. Скажи, чтоб дал доброго коня, мешок овса и еды на сутки. Будьте здоровы. Спасибо.
Когда красноармеец вышел, Махно поднял трубку, покрутил рукоятку и сказал:
– Алексей, великое конное посольство отменяем. Едем поездом. Штабной вагон. Спальный вагон. Вагон с охраной. Теплушку с кухней и теплушку с лошадьми.
В просторном штабном кабинете вокруг стола сидели Белаш, Озеров, Марченко, Аршинов, Волин, Лепетченко, Чубенко, Каретников, Юголюбов, Бурбыга, Михалёв-Павленко и Таратута. Вдоль стен стояли Костин, Олейников, Полунин, Колин, Забудько, Кириленко, Калашников, Коробков, Буйнов, Дерменжи и Кочергин.