Маленькая дрянь - страница 22

— О, правда? — она бросила вызов, ее пульс участился. — Можешь?

Женщина нахмурилась.

— Ты сказала, что можешь представить, через что я прошла.

— Ну, это не совсем то, что я…

— Твоя мать была алкоголичкой?

Спокойное выражение «у меня все в порядке» быстро вернулось.

— Нет, Элли. Я не могу сказать, что она была алкоголичкой.

— Нет? Что ж, тогда может она была шлюхой?

Рене не ответила. Единственным звуком в комнате было шипение кондиционера.

— Твоя мать была больна?

Психотерапевт просто смотрела на нее.

— Тебе трудно понять мои вопросы? — спросила Элли, плотно сжав губы. Следующие слова она произносила медленно, как будто разговаривала с идиоткой.

— Я спросила: Была. Твоя. Мама. Больна?

— Ну, если ты имеешь в виду, что…

— Я имею в виду, была ли она больна на голову? Она слышала то, чего нет?

— Нет, Элли, она не была больна. И она этого не слышала.

Элли задалась вопросом, что именно эта докторша знала о ее прошлом. О ее семье. Ей было интересно, жила ли Рене в этом районе, когда все это дерьмо вывалилось наружу. Когда все осознали, что все убийства, которые были совершены, случились прямо у них во дворах, у них под носом.

Убитые водители грузовиков.

Убитая писательница.

Что ее брат убил двух девушек, владельца местной закусочной, а до этого свою собственную мать.

Знала ли она что-нибудь из этого? Может быть, все? Сквозь стиснутые зубы Элли спросила:

— Ты когда-нибудь видела, как кто-то умирает?

— Элли, мы должны…

— Эй, я еще не закончила, — прервала она, — и хочу знать, можешь ли ты ответить «да» на любой из вопросов, которые я только что задала.

— Не могу.

— Ну, а я могу. Моя мать была и делала все это, — сказала Элли, ее голос стал еще громче, резкий тон поразил даже ее саму. — И она действительно облажалась с моим братом, который значил для меня все на свете… Поэтому он покончил с собой. Прямо у меня на глазах… Он снес себе голову. А потом залил меня кровью. — Слезы навернулись ей на глаза, и она попыталась сморгнуть их. — Но я думаю, ты ведь и это можешь представить, на что это было похоже, верно?

Плечи Рене поникли, и она больше не выглядела такой уверенной в себе.

— Хочу сказать, что ты даже близко не можешь себе представить, через что я прошла, — сказала Элли. — И на твоем месте я бы даже не пыталась, потому что это может быть так больно, что ты пожалеешь, что не умерла.

Элли встала и вышла из комнаты.

Глава 14

Элли почувствовала облегчение от того, что старая леди не стала допрашивать ее о сеансе терапии. На самом деле мисс Битти сказала, что если она не хочет идти снова, то ей и не нужно. Что она найдет способ обойти обязательные сеансы. Затем она повела Элли по магазинам.

Проведя несколько тревожных часов в торговом центре, Элли стояла одна в своей спальне и смотрела на свою новую одежду. По дороге домой она предупредила пожилую леди, чтобы та не выбрасывала ее старую одежду.

— Потому что в ту минуту, когда я выберусь отсюда…

— Я все сохраню, — заверила ее мисс Битти. — Ты можешь выглядеть так дерзко, как пожелаешь, когда уйдешь. Но сейчас я не содержу бордель и не позволю тебе разгуливать здесь в таком виде.

Элли моргнула, задаваясь вопросом, упоминалось ли в ее досье, что она выросла в доме шлюхи.

Или что она когда-то сама была шлюхой.

В торговом центре они купили майки и футболки, нижнее белье, бюстгальтеры, носки, джинсы, шорты, брюки, юбку, маленькое черное платье и купальник. Обувь, которая ей подходит: теннисные туфли, сандалии, шлепанцы, туфли на танкетке и пару каблуков. Несколько простых ожерелий, серёжки и часы. Они даже купили ей дорогую косметику в универмаге, чтобы заменить дешевые вещи, которые она всегда покупала в магазинах все за доллар.

Пока они ходили по магазинам, Элли дважды задремала на стульях с прямой спинкой, которые магазины держали рядом с примерочными. Она пыталась сдержаться, но ничего не могла с собой поделать. Она все еще была в летаргическом состоянии, и все возбуждение больших толп, гул сотен разговоров в широких проходах, обрушивались на ее мозг, как волны давления.

А еще бесконечные зеркала и резкое флуоресцентное освещение, все это пугало ее. Ее сердце так долго билось так сильно, что она была совершенно опустошена.