Маленькая услуга - страница 14

Теперь же Марконе начал расширять свое влияние и на сверхъестественный мир, позиционируя себя перед его сообществами, как свободного владетельного лорда. Это сделало его в глазах властителей другой реальности своего рода маленьким нейтральным государством, то есть незаинтересованной силой. И я не сомневался, что он использует новые возможности на полную катушку.

Причем, все это стало возможным благодаря Гарри Дрездену. И самым раздражающим фактом во всей этой истории было то, что это действительно являлось наименьшим злом из имеющихся на тот момент вариантов.[11]

Я поднял глаза от круга, который нарисовал мелом на бетоне ниже защищенного выступа в переулке и покачал головой.

— Жаль. Ничего не получается. Возможно, кровь уже совсем высохла. Или ее владелец мертв.

Мёрфи кивнула.

— Тогда надо проследить за моргами.

Я сильным ударом руки сломал круг и поднялся с коленей.

— Я могу спросить у тебя кое-что? — поинтересовалась Мёрфи.

— Конечно.

— Почему ты никогда не используешь пентаграммы? Насколько я знаю, ты всегда создаешь круги.

Я пожал плечами.

— Общественное мнение, главным образом. Только попробуй использовать пятиконечную звезду в этой стране, и люди начнут кричать о Сатане. Все, включая сатанистов. У меня и без того достаточно проблем. Если мне нужна пентаграмма, я обычно просто воображаю ее.

— Ты можешь так делать?

— Волшебство, по большей части, у нас в голове. Построй изображение в уме и держи его там. Теоретически можно сделать все без всякого мела, символов или чего-нибудь еще.

— Тогда почему так не делают?

— Потому что бессмысленно тратить больше сил для получения идентичных результатов. — Я искоса посмотрел на все еще падающий снег. — Ты полицейский. А мне нужен пончик.

Мы как раз выходили из переулка. Она фыркнула.

— Стереотипно мыслишь, Дрезден.

— Полицейские много времени проводят в автомобилях и не всегда могут планировать свое время, Мёрф. Иногда они не могут оставить место преступления, чтобы смотаться перекусить. Таким образом, им нужна пища, которая может лежать в автомобиле в течение многих часов и при этом не испортиться. Например, пончики.

— Есть еще гранола-бары.[12]

— А Роулинз тоже мазохист?

Мёрфи толкнула меня плечом, заставляя пошатнуться, и я усмехнулся. Мы вышли на почти пустую улицу. Пожарные уже сворачивали свою работу, когда я приехал, и теперь они отбыли. Как только потух огонь, шоу было закончено, и зеваки тоже разошлись. В поле зрения оказались только несколько полицейских, большинство же сидело в машинах.

— Так что случилось с твоим лицом? — спросила Мёрфи.

Я рассказал ей.

Она скрыла улыбку.

— «Три Грубых Козла»?

— Эй! Они на самом деле жесткие, понимаешь? Они убивают троллей.

— Я видела, что ты тоже однажды это сделал. Было очень трудно?

Я усмехнулся.

— У меня была маленькая помощь.[13]

Мёрфи вернула мне усмешку.

— Еще одна мелкая острота, и я арестую твое колено.

— Мёрфи, — упрекнул я, — низменное насилие тебя не возвышает. Каждый ведь что-нибудь да говорит.

— Продолжай, умник. Я всегда смогу возвыситься, когда ты грохнешься на землю без сознания.

— Ты права. Это удар ниже пояса. Я попробую быть выше этого.

Она показала мне сжатый кулак.

— Бам, Дрезден. И ты на Луне.

Мы дошли до автомобиля Мёрфи. Роулинз сидел на пассажирском месте, симулируя храп.

— Итак, Лето устроило на тебя набег, — сказала Мёрфи. — Ты думаешь, что нападение на здание, принадлежащее Марконе, связано с этим?

— Я давно утратил веру в совпадения, — ответил я.

— Садись, — сказала она. — Я отвезу тебя домой.

Я покачал головой.

— Есть еще кое-что, что я мог бы здесь сделать, но для этого я должен быть один. И мне нужен пончик.

Мёрфи выгнула тонкую темно-золотую бровь.

— Ooooooo-кей.

— Вытащи свой ум из сточной канавы и дай мне этот чертов пончик.

Мёрфи покачала головой, села в автомобиль и бросила мне пакет с пончиками Дункин, который стоял на приборной панели возле Роулинза.

— Эй! — запротестовал Роулинз, не открывая глаз.

— Это на доброе дело, — сказал я ему, благодарно кивая Мёрфи. — Я позвоню, когда кое-что узнаю.

Она, нахмурившись, смотрела на мой нос.

— Ты уверен, что хочешь остаться один?