Манговая дудочка - страница 19

, который рос здесь же, во дворе, и, растерев его, приложила к пальцу. Чтобы отец не ругался, Опу никому не сказал, что с ним случилось.

Когда Опу снова навестил Омолу, девочка открыла свой шкаф и показала ему большую фарфоровую куклу, восковую птицу, маленькие игрушечные деревья и много других самых разных игрушек. Все их, оказывается, купили на ярмарке в Калигондже́ во время праздника. Как много игрушек! У Омолы была ещё резиновая обезьяна, которая мигала глазами, кукла, сделанная непонятно из чего: когда ей нажимали на живот, она размахивала руками, как припадочная, и била в бубен. Но самой удивительной среди всех игрушек была железная лошадь. Её заводили точно так, как дядя Рану заводил часы у себя в доме. Заведённая лошадь начинала с урчанием бегать по полу. Она могла убежать очень далеко, как настоящая! Когда Опу увидел лошадь, у него прямо язык отнялся. Он взял её в руки и с удивлением долго разглядывал, поворачивая в разные стороны, а потом воскликнул:

— Вот это лошадь! Какая хорошая лошадь! Где её купили? Сколько же она стоит?

Потом Омола показала ему небольшую шкатулку. В ней лежали блестящие украшения.

— Что это? — спросил Опу. — Из жести, да?

— «Из жести»! — засмеялась Омола. — Ты что, никогда не видел золота?

А Опу и правда никогда не видел настоящего золота. Разве золото такого цвета? Он повертел одну из вещиц и с удивлением осмотрел её. «Ну вот, — думал он, — а у диди таких игрушек совсем нет! У нас есть только сухие плоды чалте, да ещё чужие куклы, за игру в которые попадает». Мальчик раньше и не подозревал, какими прекрасными игрушками владеют некоторые сверстницы его сестры. И, невольно сравнивая богатые игрушки Омолы с тем, что было у Дурги, он почувствовал глубокую жалость к своей диди. Будь у Опу деньги, он купил бы своей сестре и заводную лошадку, и резиновую обезьянку с мигающими глазами.

Вечером Опу ужинал у женщины, с которой он познакомился утром. За столом он ещё больше поразился богатству её дома. Для чего соль и лимон кладут на отдельные очень маленькие раскрашенные тарелочки? Его мать подаёт соль и лимон просто на банановых листьях[40]. И опять: для каждого блюда — отдельная чашка. А сколько блюд! Неужели такая большая креветка для него одного? А лепёшки! Всё было как в сказочной голубой стране, о которой они с Дургой часто мечтали.

Наконец Хорихор возвратился с Опу домой.

В эти несколько дней Шорбоджоя очень истосковалась по сыну.

И Дурге тоже было грустно и тоскливо, ей даже играть не хотелось. Как раз накануне отъезда брата Дурга вконец поссорилась с Опу из-за высушенной тыквы; из неё они хотели сделать лодку. За время, что отсутствовал Опу, Дурга собрала много высушенных тыкв, но не стала мастерить из них лодку, а ждала Опу. «И зачем я из-за ерунды поругалась с ним и отодрала его за уши! — сокрушалась она. — Только бы он вернулся скорее! Я больше никогда не буду ссориться с Опу и отдам ему все тыквы».

И вот Опу дома! Добрых две недели он ходил по деревне и рассказывал всем о своём удивительном путешествии. Сколько чудесного он видел… Железную дорогу, по которой бегают поезда! Куклу, которая, если ей нажать на живот, начинает, как припадочная, дёргать ногами и руками и бить в бубен. А Омола…

И где только он не был! Сколько видел прудов, заросших лотосами! Мимо скольких деревень проходил, по скольким лугам и полям! Однажды, когда Опу захотел пить, они с отцом зашли в кузницу. Хозяева оказались очень приветливыми, они позвали мальчика в дом и угостили дудх-чинре́-баташа́[41]. Опу даже не знал, о чём рассказывать, так он был переполнен впечатлениями. Описание железной дороги потрясло Дургу.

— А эти железные рельсы, они очень длинные? — несколько раз переспрашивала она. — И провода висят? Ты сам видел поезд? Правда?

Нет, поезд Опу не видел. И в этом виноват отец. Если бы они подождали у железной дороги несколько часов, тогда Опу непременно бы увидел поезд. Но Опу так и не удалось уговорить отца…

Шорбоджоя вышла из дому во двор, наткнулась на какую-то длинную верёвку, раздался шум, и на землю упали два шеста. Всё это произошло мгновенно. Ни подумать, ни понять, что же произошло, времени не было.