Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы - страница 13

подписан очередной, Сен-Жерменский мирный договор между католиками и гугенотами, завершивший Третью Религиозную войну во Франции.

Нам неизвестно, у кого родилась мысль возобновить франко-наваррский союз, скорее всего, у той же Екатерины. Во всяком случае, именно в ее переписке впервые появляется идея закрепить Сен-Жерменский мир межконфессиональным браком [61]. Одновременно это был бы своеобразный ответ и месть Филиппу II за причиненные унижения и разжигание гражданской войны во Франции. Весь свой дипломатический талант королева-мать бросила на подготовку «наваррского брака», который обещал стать беспрецедентным событием – союзом католической принцессы и протестантского принца. В июле 1571 года Карл IX представил официальные предложения о браке своей сестры и принца Наваррского матери последнего Жанне д’Альбре.

Такой поворот событий встревожил Пия V и Филиппа II. Первый опасался излишней самостоятельности Франции в религиозной политике и победы веротерпимых сил. Межконфессиональный брак означал крушение вековых религиозных канонов, открывая дорогу другим подобным союзам, и позволял не особо прислушиваться к мнению Святого престола. Филипп II, со своей стороны, всеми силами стремился не допустить согласия в стране своего потенциального соперника. Однако, казалось, во Франции вновь возрождается политическое единство, ради которого французы были готовы поступиться религиозной враждой и примириться символическим актом – бракосочетанием принца Наваррского и принцессы Валуа, сплотившись из-за внешней опасности – агрессивных претензий Австрийского дома на мировое господство. Единая и сильная Франция могла и должна была бросить вызов Габсбургам, взяв реванш за унижения последних лет и неудачу в Итальянских войнах. Папа и испанский король попытались спасти положение, добившись от Себастьяна нового посольства во Францию, которое возглавил Жуан Гомес да Сильва.

Посла в Париже встретили весьма холодно, и он сумел попасть на аудиенцию только к королеве-матери (8 октября 1571 года). Гомес да Сильва попытался разыграть спектакль удивления в связи с решением о предполагаемом браке и напомнить о неких обязательствах Франции перед Португалией, связанных с упоминавшимся инцидентом на Мадейре. На что ему было без обиняков [200] отвечено, что брак сорвался только по вине Себастьяна и его испанских родственников, поэтому ни о каких компенсациях не может идти и речи. Маргарита отразила этот сюжет в мемуарах. Правда, из ее рассказа непонятно, с какой именно португальской делегацией она встречалась («королева моя мать приказала мне надеть соответствующие наряды») – да Сильвы 1571 года или же Дантаса 1567 года. Впрочем, спустя годы для нее это уже не имело значения. В октябре того же 1571 года в Париж пришло сообщение о победе испанского флота над непобедимыми до того турками в битве при Лепанто, что означало еще большее усиление Филиппа II. Последние колебания и сомнения французов развеялись. До сведения португальского, а заодно и испанского монархов было доведено, что Франция никогда прежде не была связана семейными узами с португальским домом и отказывается от дальнейших переговоров по этому вопросу [62]. Впрочем, Маргарита немного потеряла, не став португальской королевой. Как известно, незадачливый и психически не во всем полноценный Себастьян таинственно погиб в африканском походе в 1578 году, так и оставшись неженатым [63].

Трудности, с которыми столкнулась Екатерина Медичи при обустройстве нового союза, можно разделить на внешние и внутренние. Внешние состояли из изнурительных прошений папе Пию V, а затем сменившему его Григорию XIII разрешить бракосочетание. Она им обещала, что Франция не будет воевать с Филиппом II, убеждала в преданности французской короны устоям католической религии, объясняя в то же время, что намечаемый альянс вполне равноценен, поскольку в будущем Маргарите достанется корона Наварры, а также оправдан, так как он принесет «мир и спокойствие» во Францию. Одновременно королева-мать сумела организовать сильное давление на Святой престол. Помимо энергичного посла Франции в Риме Фераля при папском дворе интриговали в пользу брака три влиятельных кардинала – Гиз-Лотарингский (этот, правда, скорее делал вид, что хлопочет, поскольку был уязвлен решением семьи Валуа, отвергнувшей его племянника Гиза), а также Феррарский и д’Эсте. Перед папой хлопотали итальянские родственники Екатерины, в частности, герцог Тосканский