Маринновый цвет - страница 5

  В новом, недавно построенном магазине, большом настолько, чтобы забыть, зачем собственно пришёл и, потерявшись между полок, купить совершенно тебе не нужное, я сразу захватил уже упакованные зелёныё яблоки и теперь стоял посреди уходящих почти в бесконечность винных полок, как обычно, ошеломлённый количеством названий и сортов. Я ничего не понимал в них, отдавая предпочтение коньяку, а Настя пила редко, но практически всё. Решившись, я взял Шардонэ подороже и посмотрев на яблоки, добавил к покупкам бутылку муската. Кассирша скучала без очереди и в мыслях поблагодарив среду, я быстро расплатился и поспешил домой.

  Там было неожиданно тихо. Настя сидела в кабинете, на коленях у неё лежала раскрытая книга, но она не читала, а задумчиво смотрела в окно.

  - Устала? Я всё принёс. А где дети?

  - Заходила Ивон за Алексом и забрала их к себе обедать. Я села почитать. Всё готово, а для утки рано ещё. А сколько времени?

  - Около часу.

  - Тогда я пойду, прилягу. Разбуди меня в три, хорошо? Если я не встану сама.

  - Конечно, отдохни.

  Я поцеловал её и отпустил. Дверь закрылась. Взяв книгу, оставшуюся лежать я наугад раскрыл её и прочитал, начиная с девятой строки: ;bergang (nicht immer leicht ) von einem Seinszustand zu einem anderen. (Переход (не всегда простой) от одного состояния сознания к другому). Я часто прибегал к этому способу гадать по  книге её содержание, узнавая неожиданно что-то не о тексте, но для себя. Задумавшись, я перелистывал страницы пока мой взгляд не задержался на одной фразе: Ein ;bergang von einem Zustand des Seins zu einem anderen steht bevor. (Переход между состояниями сознания наступит сейчас). Я отложил книгу и подошёл к камину, намереваясь добавить дров, так стало мне вдруг холодно. Я наклонился над маленькой поленницей, но тут неожиданный звон стекла и протяжный вой вьюги, резким порывом распахнувшей окно, заставил меня обернуться и ледяной ветер ударил прямо в лицо.

  Листья становились коричневыми, а небо блекло, теряя свой насыщенный цвет, и становилось всё более прозрачным и холодным. Уходил октябрь. Моря не было. Была только река, быстрая среди камней и ледяная, как отражение неба. И сталью отливала вода её. Габриэль сидел у реки, а над ним кружились чайки. Им хотелось улететь за течением воды, но времени почти не осталось, и чайки кричали, и тоскливым был этот крик. Ветер менялся, становясь злым. Он рвал последние листья, и деревья замирали, протягивая чёрные пальцы к небу, возможно в последнем сне. Габриэль мог застыть древесным соком, мог плакать чайкой или потерять себя по-другому, раствориться струями между камней и забыть, но он оставался. Она плакала где-то, Габриэль не знал где, он не чувствовал, он терял власть знания места, но ещё оставалось время, и Габриэль ждал, потому что власть надежды была дана ему насовсем.

  - Ну и метель! Ты в порядке? Стекло цело?- Настя  вбежала в кабинет.

  - Да, ветер, я сейчас закрою...- опомнившись, я начал закрывать окно. Настя помогла мне, и тут я заметил, что она босиком, а вся её рубашка и волосы в снегу.

  - Что случилось?

  - Настоящий буран, в спальне окно разбилось. Я проснулась и пока заткнула одеялом.

  - Ты вся замёрзла.

  Я отдал ей свои тапочки и начал стягивать свитер.

  -Не надо, я всё равно сейчас оденусь. Сколько времени?

  Я посмотрел на часы.

  -Без пяти три.

  -Я на кухню тогда, а то не успею. Может надо позвонить Ивон, узнать, что у них и дети...

  - Я пойду посмотрю окно. Надо что-нибудь сделать, пока мастер не придёт.

  Пол в спальне был весь мокрым от снега. Стекло треснуло, одна неровная часть его ещё держалась, а в дырке красовалось не только одеяло, но ещё и подушка, сложенная пополам. Второй кусок стекла лежал в луже, я осторожно, чтобы не порезаться, поднял его, собираясь отнести в подвал, но он скрипнул и рассыпался у меня в руках. Время затормозило, но не остановилось совсем, а медленно потекло. Я видел, как каждый маленький осколок, ударяясь о воду, взрывался брызгами, и они застывали в воздухе прозрачным хрусталём И я видел через хрусталь.