Марс. Книга 2 - страница 10

Цена, конечно, высокая, но не запредельная. Только вот удостоверения личности — вживленного в ладонь чипа с кодом-доступом к банковскому счёту и прочим прелестям земного социума у меня не было. У членов команд космических судов они заменялись электронными картами с обычными счетами, на которые переводились заработанные средства. По возвращению на Землю чипы личности восстанавливались. Связано это было с тем, что вживляемый нейрочип связи с компьютерной сетью корабля вступал в конфликт с уже вживлённым чипом личности, поскольку одни и те же нейромедиаторы носителя использовались для разных целей.

Разумеется, мои средства — Условно-Денежные Единицы — conventional monetary unit, никуда не делись и через день-два я смогу ими пользоваться. Но что делать сейчас?

Я растерянно огляделся и встретил сочувствующий взгляд Хрулёва.

— Вы введите в графу оплаты своё имя и должность.

Я машинально послушался.

Надпись «оплатить» исчезла, сменившись надписью «оплачено».

— Всем эвакуированным с «Дайны М» начислен минимальный для проживания размер УДЕ, пока не восстановят собственные средства экипажа и пассажиров, — объяснил Хрулёв. — У вас они сейчас на ключ-карте, потом, если уедете от нас раньше, переведём, куда скажете.

— Спасибо, — сказал я, проверяя начисления. 270 условно-денежных единиц. Что ж, вполне.

— Не за что, — сказал Хрулёв. — Я-то здесь при чём? — Он шагнул во внезапно протаявшую в монолитной стене дверь.

— И всё равно — спасибо!

Я, в свою очередь, вошёл в другую открывшуюся дверь.

Стандартный гостиничный номер: комната с широкой кроватью, затемнённый пластик окна. Столик с консолью компьютера и жёсткий вращаюшийся стул. Встроенная дверь в душевую. Вот и всё. Стандарт. И причём здесь Хилтон?

Стянув комбинезон, я убрал его во встроенный шкаф.

Хотелось есть. Можно было бы поискать в компьютере ближайшее ночное кафе, наверняка здесь есть какое-нибудь дежурное, а то последний раз мы с Дашей перекусывали в вахтовом посёлке утром. Даша…

Чем я вообще занимаюсь? Следовало бы обдумать всё, случившееся за последние два дня, начиная с катастрофы, но в голову упорно лезли воспоминания о Дашиной улыбке, больших, иногда сердито прищуренных, синих глазах, напоминающем весеннюю капель смехе.

На консоли прозвучал гудок вызова. Хрулёв. Интересно, что ему нужно?

Я открыл дверь.

— Я прошу прощения, — чопорно произнёс Хрулёв, — но мне, кажется, что вас оставили голодным?

— Ну… да, — сказал я. — Только не «оставили»: кормить меня никто не обязан…

— Бросьте! — перебил Хрулёв. — Обязаны — не обязаны. — Он поставил на стол длинный пластиковый контейнер и открыл. — Угощайтесь.

— Благодарю. — Я достал из контейнера завёрнутую в салфетку ложку. — Пахло одуряюще вкусно.

— А хотите выпить? — вдруг предложил Хрулёв, глядя, как я расправляюсь с порцией гуляша. — Не подумайте ничего, но после крушения «Дайны М» мы все на взводе.

— Даша говорила — сердечники к преобразователям.

Я провёл рукой по стене над консолью, открыл встроенный бар. Он был пуст, если не считать бутылки с водой и колбочки с соком. Рюмки, правда, имелись.

— Доставайте-доставайте. — Хрулёв вытащил непонятно откуда небольшую плоскую фляжку.

Он свинтил крышку и разлил светло-коричневую жидкость.

Коньяк и очень неплохой.

Я вытер салфеткой ложку и протянул Хрулёву, но тот лишь покачал головой.

— Спасибо, не нужно. Коньяк вообще не закусывают, да и пить его следует из специальных бокалов. Это я уж так — чисто по-русски. Вы ведь русский?

— Марсианин, — пробурчал я с набитым ртом, — теперь.

— Теперь мы все марсиане. — Хрулёв налил ещё. — Предлагаю перейти на «ты».

— Поддерживаю. — Я сунул ему руку. — Илай.

— Сергей.

Мы чокнулись и выпили. Сергей налил ещё по одной, но пить не торопился. Дождался, пока я закончу трапезу и, положив ложку внутрь пластикового бокса, закрою крышку, лишь тогда пригубил напиток. Я блаженно откинулся на стуле и последовал его примеру, хотя и пить уже не хотелось.

— Даже не знаю, с чего начать, — сказал Хрулёв. — Если честно, просто никто из наших больше в гостинице не живёт, у всех свои апартаменты. А я на срыве. Сердечники — моя епархия, и сегодня в Администрации на них официально поставили крест.