Машина - страница 43

Сейчас, когда все позади и машина призывно голубеет, почти готовая уйти из цеха, Фросин смог наконец позволить себе расслабиться. Это выразилось в его — про себя, только про себя! — нытье и брюзжанье. Да и суеверие проснулось в Фросине: надо, мол, поворчать и поругать машину, чтобы все гладко прошло. И это смог позволить себе сегодня Фросин.

Он постоял немного, поприслушивался к доносящимся четким и отрывистым фразам ребят. Его не видели. Он хотел было заглянуть внутрь, но передумал — чего мельтешить перед глазами. Короткие реплики, если не вдумываться в смысл (а Фросин сейчас не вздумывался), сливались в сплошную тарабарщину. Однако и ее было приятно слушать, она говорила о налаженной работе, о полном взаимопонимании парней:

— Проверь на выходе!

— Есть импульс.

— Длительность?

— Тридцать...

— Добавь!

— Норма, норма,— это уже третий голос.— Давай нагрузку.

— Есть!

 И вдруг истошный вопль:

— Кто взял мои плоскогубцы?

Смешки, потом бас:

— У Петьки посмотри!

Сразу загалдели — голосов пять или шесть:

— У него, у него...

— У Петра Никифоровича проверь.

— Да не брал я плоскогубцы!

— Нет, уж что потерялось — ищи у Петьки!

— Петух, верни человеку плоскогубцы.

— Где мои плоскогубцы?

— Он, он спрятал!..

— Он их за пазуху, того...

Шутливая перебранка прекратилась так же быстро, как и началась. Не понять было, почему предположение о том, что плоскогубцы взял именно Петька, вызвало такое веселое оживление. А из машины опять неслось:

— Врубай пуск.

— Пошел импульс!

— Частота?

— Двадцать.

— Кабель, кабель подключи...

— Эх вы, лопухи! Дайте-ка я...

Фросин собрался отойти. В это время разом смолкла — выключили — аппаратура. Кто-то рассказал анекдот. Взрыв хохота гулко отдался в металлическом нутре машины.

— Ну, так что? Пора начинать работать! — пробасил внутри тот же голос. В нем явственно прорезывались его, Фросинские, нотки. Из открытых дверок кабины вновь вылилась волна смеха. Фросин тоже улыбнулся, покачал головой и отошел, обходя машину сзади, чтобы его не заметили из кабины.

У самодельного, из труб, стенда возились с гидравликой слесари. К Фросину подошел такой же чумазый, как и остальные, мастер.

— После переделки — во! — Он  показал большой  палец.— Никаких вопросов больше нет. И захваты работают как надо!

К ним повернулись, прислушиваясь, рабочие. Над всеми возвышался комсорг Саша Белов. Он смущенно улыбался — хотелось тоже похвалиться, уж очень все хорошо работало, но он постеснялся.

— Ну, так что? Испытали? Теперь на машину ставить. И — быстро, быстро! Работать надо! — Фросин тут же вспомнил смех в машине и сам засмеялся. Вслед за ним засмеялись и все остальные. Засмеялись яркому солнечному дню, тому, что капризная гидравлика укрощена, и тому, что пора ставить ее на машину — ставить едва ли не последний узел.

Фросин кивнул им и пошел. Через весь цех, пересекая косые полосы солнечного света из окон, подтянутый и легкий. Перед ним стояла смущенная улыбка Саши, и он в который раз подумал: «Повезло мне! И Саша, несмотря на неопытность, развернулся, шевелит комсомольскую работу. И механик, тюха-тюхой, а оказался неплохим работником!» Единственное, чего Фросин не смог пока сделать,— это добиться, чтобы механик изменился внешне. Он остался таким же, каким был вначале — бесцветным, неприметным среди всех ремонтников, электриков и сварщиков. Фросин, у которого была проверенная временем теория насчет того, как должен выглядеть и как должен отличаться от своих подчиненных начальник, махнул на него рукой. В конце концов он к механику привык и очень бы удивился, увидев однажды его подобранным и подтянутым, в отглаженном костюме и с галстуком.

С таким настроением не вошел — влетел Фросин в кабинет. За своим столом колдовал над графиком Василий Фомич. Выбивать комплектующие, крепеж, разъемы приходилось Фомичу, Вся работа по организации сварки и монтажа легла на Фомича. В отличие от отлаженного и идущего по наезженному пути производства, на машину все это барахлишко Фомичу приходилось выписывать, пробивать, выбивать и отвоевывать.

Фомич гонял до седьмого пота распределителей и кладовщиков, организовывал трехсменную работу склада, подгонял мастеров, привлекал регулировщиков к проверке деталей.