Маска красной смерти - страница 20

— Как он выглядел? Я его найду, — то, как он это сказал, — с полной уверенностью, нашло во мне отклик. Он так отличается от моего отца, который тих и всегда напуган.

Я описываю парня так качественно, как только могу.

— Возможно, он работает на дядюшку, — говорит Элиот. — Но если он причинил вред Эйприл, я его убью. Итак... мы здесь, в неприступном саду. Ты поможешь мне, Аравия Уорт? Мне нужен кто-то вроде тебя. Готовый рискнуть.

Я смотрю в темноту. Он не может прочитать выражение моего лица, но я все равно пытаюсь сохранить маску бесстрастия.

— Не думаю, что смогу тебе помочь.

— Я могу дать тебе наркотики, — говорит он. — Хорошие.

Мне хочется рассмеяться. Вчера я хотела наркотиков. Вчера я нуждалась... мои руки дрожат. Может быть, мне они нужны до сих пор. Но его предложение облегчает давление. Может, виной тому его голос, бестелесный во влажной темноте, может быть то, какой дурочкой он меня считает. Я думаю о Генри и Элис, и, конечно, о Финне. Может ли кто-нибудь свергнуть принца? Элиот тих в ожидании моего ответа.

— У меня есть идея, — произношу я. — Предложение для твоего нового правительства.

— Да?

— Бесплатные маски, — говорю я. — Для детей.

Он кашляет и задыхается. От дыма сигарет или он так удивлен?

— Это великолепная идея.

Элиот тушит сигарету, а затем зажигает спичку. И в момент возгорания я могу рассмотреть, что он не носит маску. Это уже не так шокирует меня, как могло бы несколько дней назад. Он держит спичку между пальцами и смотрит, как она горит.

— Здесь есть одна проблема, — говорит он. — Очень немного людей знают, как изготавливать маски.

Он бросает спичку в землю. Она с шипением тухнет в грязи, а затем мы сидим в тишине, и, кажется, очень долго. Внезапно я понимаю, почему он так легко согласился, что он собирается спросить и почему действительно хотел встретиться со мной. Это игра в шахматы, и он разбирается в стратегии.

— Тот, кто может делать маски, сможет победить болезнь. В этом великая сила, — Элиот сдвигается в сторону, и пара камней падают с низкой стены. — Я говорил с рабочими на заводе. Фильтры изготавливаются тайно, во дворце принца.

Но я знаю, где отец хранит чертежи.

Я думаю о юной девочке, отдающей тело ребенка для того, чтобы его положили в черную корзину. О ее страданиях. Маска могла бы спасти ее ребенка. Спасти кого угодно от наблюдения за тем, как заражение опустошает его семью — это стоит любых средств, любого риска. Хотела бы я увидеть его лицо.

Я вывожу ногой полуокружность, проверяя сопротивляемость невидимой грязи.

— Я знаю, где лежат схемы, — признаюсь я тихо.

Он времени не теряет.

— У меня есть умные друзья. Если ты достанешь схемы, то начать производство — дело одной недели. Дней. Мы можем бесплатно распространять их среди людей, для их детей. Я, конечно, тоже думал, что нужно сделать маски более доступными. Но было бы гениально привлечь тебя — трагичную дочь ученого — к их распространению. Людям это понравится.

И это я? Трагичная? Вот что видит Уилл, когда смотрит на меня?

— Я достану информацию, — обещаю я ему.

— Будь осторожна. Твой отец окружен шпионами.

Теперь его слова заставляют меня рассмеяться.

— Мы знаем это, — и всегда знали.

— Я свяжусь с тобой. Теперь, когда Эйприл пропала, ты мне нужна, — мне нравится, что он уже не так самоуверенно говорит. Это заставляет меня думать, что мы могли бы стать друзьями.

Я спрашиваю, так как должна знать:

— Эйприл лгала мне, когда говорила, что ты беглый поэт?

Мгновение он молчит.

— Это правда, — его голос практически беззвучен. — Мой отец почти отчаялся, решив, что деньги мне не нужны.

Он берет мой локоть и ведет меня обратно к лестнице.

— Спускайся осторожно, мисс Аравия Уорт.

Морщась от горького вкуса, я проглатываю свое снотворное. Отец смешивает их для меня, он устал просыпаться от моих криков. Спасибо лекарствам — я могу спать без снов. Большую часть ночей.

Я пытаюсь не думать ни о чем. Ни о зажженных спичках в саду, ни о маленьких детях, беззащитных перед Болезнью Плача, ни о заточенной Эйприл. Ни о расположенных прямо под нами комнатах, наполненных солдатами. Я дышу осторожно, борясь с подступающей паникой, которая грозит овладеть мной.