МастерписЪ Арка первая - страница 25

Вот уж не повезло так не повезло! Курумару обхватил голову руками. Ему сроч­но нужно было расслабиться, как - неважно. Жаль, что таблетки закончились...

Словно почувствовав его настроение, в палату проскользнула Ацумори Аяме. Она постояла немного под тусклой больничной лампой, висевшей прямо над двер­ным проемом, позволяя желтым лучам как можно лучше осветить ее соблазнитель­ное тело, а затем неторопливо приблизилась к кровати Курумару. Белый халат мед­сестры так туго натянулся на ее груди... Ересиарх сглотнул.

- Д-добрый вечер, Ацумори-сан, - не скрывая своей радости, произнес он.

За последнюю неделю Курумару уже порядком устал от постельного режима: день и ночь лежать на кровати, разглядывая трещины на потолке, было утомительно. Соседей у него в палате не было, постарался услужливый Сато-сан, вдобавок сло­мался любимый айпод, а в третий раз перечитывать засаленный томик "Liber AL vel Legis" (единственная книга, которая нашлась у Курумару в сумке, с которой он прие­хал в Японию) уже не хотелось. Одиночество его скрашивали только встречи с Ацу­мори-сан. Просыпаясь, Курумару ждал ее визита; вечером же он старался заснуть поскорее, с надеждой на то, что завтра она придет опять.

- Как самочувствие? - спросила Аяме-сан. - Сегодня ходили на прогулку?

- Да, Ацумори-сан, - кивнул Курумару, покосившись на свой костыль.

- Вот и хорошо, - Аяме присела к нему на кровать. Их лица почти что соприкаса­лись. Курумару попытался взять себя в руки. Он набрал воздуха в грудь и произнес:

- Ацумори-сан...

- Да?

- Что вы думаете о... о совместном ужине? Когда я поправлюсь, мы можем... вы понимаете,.. - он запнулся.

Аяме мелодично рассмеялась.

- Это так мило!

- То есть вы... не против? - спросил Курумару с замиранием сердца.

- Да нет, совсем не против,..- сказала она, коснувшись пальцем его губ. - Просто вы могли попросить меня и по-другому, я бы все равно не отказалась.

- Не отказались бы от чего?..

Курумару был смущен. В таких делах опыта у него было не очень много: большую часть своей жизни Курумару Тацуо потратил на изучение трактатов и свои собственные научные изыскания. Разве что Франческа-сан, с которой он позна­комился во время Ватиканского собора, и Такана-чан...

Алые губы Аяме-сан были слишком близко. Курумару закрыл глаза и поддался искушению.

Аяме-сан вдруг укусила его за верхнюю губу. Он невольно вскрикнул.

- Нравится? - спросила она.

Ему нравилось. С некоторым колебанием Курумару коснулся ее груди. В ответ Аяме запустила руку к нему в штаны и обхватила член наманикюренными пальчика­ми. С каждой секундой он возбуждался все больше. Приподняв подол ее халата, Ку­румару нащупал абсолютно мокрые от смазки трусики. Пьянящий аромат её лона за­кружил ему голову. Действуя скорее интуитивно, Курумару стянул трусики вниз и об­хватил ее влагалище ладонью. Аяме-сан охнула. Приободренный, он запустил один палец меж ее половых губ, затем другой. Они проскальзывали внутрь без всякого со­противления.

"Такане-чан бы такое не понравилось. Она бы испугалась", - подумал Курумару.

- Ладно, хватит. П-пора бы и о тебе подумать, - с трудом произнесла Аяме-сан.

Она отстранила ласкающую ее руку, затем нагнулась, и, приспустив вниз его старые застиранные больничные штаны, обхватила губами головку его напряженного члена. Ее рот был горячим и влажным. Она то заглатывала член так, что он входил ей горло, то облизывала его целиком, при этом не переставая мять мошонку. Очень скоро Курумару почувствовал, что готов кончить. Ему хотелось сделать это в ее вла­галище; не следовало проливать семя там, где оно не способно дать всходы.

- Аяме-сан...Приподнимитесь...

Поняв, чего он хочет, Ацумори-сан снова рассмеялась, но все же выполнила его желание. Курумару уже начал входить в нее, как вдруг в коридоре скрипнула дверь, и чей-то мужской голос позвал Аяме-сан по имени.

Страх быть застигнутым во время секса на мгновение парализовал Курумару, но Аяме-сан задвигала бедрами, и ему уже стало все равно, пусть даже вся больни­ца будет наблюдать за ними. Когда он попытался отстраниться от нее, чтобы раз­двинуть ее половые губы, Аяме умоляюще прошептала ему на ухо: «Только не оста­навливайся!». От этих слов он окончательно потерял голову. Прижав медсестру к себе, Тацуо вошел в неё целиком. Она вскрикнула и громко застонала.