Матрица Души - страница 7
Гоппс насмешливо вздёрнула нос:
— Именно о краевом эффекте мышления мы с вами и говорим, хотя вы не признаёте этого, или, скорее, делаете вид, что не признаёте! Пограничники!..
— Позвольте Вам возразить, — пропустив мимо ушей очередное оскорбление, продолжал развивать свою, или, точнее, мировоззренческую позицию ошан Келвин. — И для начала прошу Вас ответить на вопрос: кто и когда обозначил или определил границы мышления? На-помню: чтобы определить понятие, надо вырваться за круг его содержания, так, как, сделали древние греки, перешагнув через мифологические мышление к рациональному, или европейцы, преодолев узкие рамки метафизического мышления… Может, то, что сегодня мы считаем границами мышления — всего лишь веха бесконечного пути развития разума? История познания свидетельствует в пользу этого множеством примеров… Взять, например, одного из открывате-лей закона сохранения энергии — Майера, кончившего жизнь в психиатрической лечебнице.
— Нечего прикрывать свою бездуховность ссылками на гениев… Да, все гении — циклотоники, но далеко не все циклотоники — гении… Например — вы.
— Да что её слушать, кэп! — Опять вмешался Влад. — Она же — законченный рефлексик во всём ужасе этого понятия…
Гоппс пронзила Влада гневным испепеляющим взглядом, но её голос, по-прежнему остался невыразительным и спокойным. Разве что в нём звучала насмешка:
— Молчи, несчастная, когда глаголет герой космоса… Да так ли это? Ужель герой, свободный ото всех предрассудков своего вре-мени, ужель герой, познавший раскованность и безграничность мысли… и — передо мной?! Нет. Я точно знаю из своего личного опыта, что ныне глаголет болтун, бахвал и сластолюбец, гипнозом покоряющий доверчивые женские сердца.
У Влада перехватило дыхание от такого бесцеремонного выворачивания наизнанку его утончённой, романтической души. Если б у штурмана было поменьше горячности и самомнения, то тогда бы не укрылось от его внимания, что Пьер вдруг резко поднял книгу, отгораживаясь ею от остальных ошан, Келвин на-клонил голову, тщательно разглядывая свои магнитные ботинки, Андрей странно хрюкнул, прикрывая ладонью нижнюю часть лица; и даже Сказочник, отведя от переполненного негодованием парня взгляд, слегка улыбнулся, будто в ответ на какие-то известные ему одному мысли…
Ничего этого Влад не заметил, но, ощущая вакуум в груди, он судорожно глотнул ртом воздух и… грянула буря:
— Значит, я — болтун, бахвал, ни на что не способный? — донеслись до ушей присутствующих в кают-компании первые раскаты отдалённого грома.
— А кто же ещё?
— Ты думаешь, что ты видела в баре — сеанс гипноза? — первый по-рыв ветра не обещал ничего хорошего.
— Н-ну, гипноз, иллюзия, фокус, может быть…
— Фокус, — злорадно повторил Влад, закатывая поверх локтя пра-вый рукав рубашки (его штурманская куртка так и лежала на подлокотнике кресла, снятая и забытая им там после, зондирования мозга). — Фокус, — пробормотал он, снедая глазами, в которых полыхал дьявольский огонь, свою руку.
В кают-компании воцарилась тишина. Все заинтересовано сле-дили за его действиями. Но едва Сказочник понял, что сейчас произойдёт, он тут же перевёл свой взгляд на Гоппс. Три-пять секунд — и её лицо будто окаменело, выдавая напряжённость и ожидание. Ещё несколько мгновений: Влад торжествующе взмахнул рукой:
— Можете убедиться в иллюзорности вот этого сами.
На пол тяжело шлёпнулась короткая чёрная лента. В полней-шей тишине змея, раздражённо сворачиваясь в кольца и выпрям-ляясь, угрожающе подняла свою плоскую голову. Взгляд её не-мигающих глаз остановился на женщине.
— Уберите её… — срывающимся на визг голосом вскрикнула Гоппс. Прижавшись к стене, микробиолог замерла, с ужасом следя за неторопливыми и, вместе с тем, стремительными движениями аспида, ползущего к ней.
— Что вы стоите? Уберите… Уберите змею немедленно!.. Я умо-ляю вас… Я больше не могу!
Ещё какое-то мгновение Гоппс пыталась противостоять охватившему её ужасу, сделала шаг в сторону. Аспид, подняв вы-ше голову, застыл и зашипел, показывая своё раздвоенное жало… Последние силы покинули женщину, и она медленно опустилась на колени: