Меч Кайгена - страница 7
— Четыре сына, — отметила Сецуко, приподняв свою дочь, Аюми, ближе к плечу. — Я не знаю, как мне тебя догнать. Хотя посмотри на эти толстенькие ручки! Аюми может сойти за мальчика. Может, я начну наряжать ее в одежду мальчика и сделаю вид, что родила мужу здорового сына, — малышка Аюми была на два месяца старше Изумо, но была почти вдвое больше него. — Что думаете?
— Думаю, она уже идеальна, — Мисаки была честной, но две другие женщины, конечно, рассмеялась.
Когда она была младше, Мисаки представляла себя с дочерями. Она тешила себя фантазией, что вырастит сильных и смелых девушек, которые добьются большего, чем их мать, но это была фантазия. Мисаки давно отпустила идею, что сможет растить детей так, как ей хотелось, и что это были ее дети. Ее сыновья, в первую очередь, принадлежали Мацуда. Их целью было растить сильных воинов, как их отец, как их дед. Они принадлежали дому Мацуда, как она.
— Я серьезно, — настаивала Мисаки, когда Хиори отдала ей малыша Изумо. — Я была бы рада родить дочь, — с дочерью она хотя бы смогла передать немного себя ребенку.
— Тебе легко говорить, когда у тебя четвертый сын! — возмутилась Хиори.
Сецуко согласно хмыкнула.
— Тебе придется рассказать нам, как у тебя получилось.
— Я хочу знать, как она сохранила фигуру! — сказала Хиори.
— О, молчи! — Сецуко шлепнула Хиори по затылку. — Самая милая девушка в деревне не должна так говорить!
— Сецуко-сан, — Хиори густо покраснела. — Я не самая милая…
— Закрой ротик, Хиори-чан, — тепло сказала Мисаки. — Не нужно играть глупышку с нами. Ты нам больше нравишься, когда ты умная.
Хиори редко была умной, но Мисаки хотела поддерживать ее. Популярным было мнение, что такой милой женщине, как Хиори, не нужно быть умной. По мнению Мисаки, «милая» было не тем словом для Хиори. Женщина была разрушительно красивой, с простой улыбкой и мягкими, как тающий снег, глазами. Многие женщины Широджимы были «милыми», но Хиори была легендарной красотой, за которую мужчины воевали.
— Вы обе — просто принцессы! — сказала Сецуко, возмущенно глядя на Хиори и Мисаки. — С гладкой кожей и узкими талиями. Не жалуйтесь мне на вес, когда внутри меня можете влезть вы обе.
Иронично, что Мисаки считала Сецуко самой красивой женщиной на горе. Когда дочь рыбака вышла за представителя семьи Мацуда, она принесла с собой бесстыдную радость, которой Мисаки не хватало из ее жизни до Такаюби. Ее красота была не связана с физическими атрибутами. Дело было не в коротких волосах, обрезанных у ее ушей, а в том, как она трясла ими и радостно вздыхала, когда ей нравилась погода. Дело было не в ее больших глазах с темными ресницами, а в том, как вокруг них появлялись морщинки веселья от мелочей. Дело было не в ее крупном теле, а в том, как уверенно она двигалась по миру, где все, леди и мечники, шагали едва заметно.
До того, как они оказались в одной семье, Мисаки знала Сецуко — все ее знали — как даму «свежая рыба». Ее голос было слышно во всем рынке у основания горы:
— Свежая рыба! Поймали свежую рыбу!
Работа не была красивой, но Сецуко была очаровательна, пока была по локти в рыбьих кишках, когда выбившиеся пряди волос липли к поту на ее висках. Мисаки понимала, что многие влюблялись в крупную рыбачку с беспечной улыбкой, но Мацуда Такаши, первый сын высокого дома, влюбился сильнее всех.
Мисаки первой ощутила подозрения, когда Такаши утром остановил ее на пути к двери и сказал:
— Ты выглядишь утомленно, Мисаки. Я могу сходить на рынок за тебя.
Мисаки смогла лишь моргнуть, глядя на него.
— Ты хочешь пойти на рынок? — вяло сказала она. Мужчины обычно не ходили за покупками, особенно благородные, как Такаши.
— Я, кхм, у меня дела у основания горы, — Такаши не смотрел ей в глаза.
— Я в порядке, Нии-сама, — сказала Мисаки. — Если у тебя важное дело, не утруждайся…
— Это не проблема, — сказал Такаши, и Мисаки поняла, что он говорил тихо, словно переживал, что его отец и брат услышат в доме. — Просто дай мне список того, что нужно.
— Хорошо, — Мисаки растерялась, но не спорила.
— И, Мисаки.
— Да, Нии-сама?
— Ты сможешь… не упоминать это моему отцу?