Меч короля Афонсу - страница 33

Выслушав просьбу Санши, Жералду пригласил путников в свой лагерь. Ехать пришлось долго. И кругом одно и то же: разоренные, опустошенные бесконечными разбоями земли, столько раз переходившие из рук в руки. А в результате — ничейные земли.

Оттуда, где находился лагерь Жералду, были видны крепостные стены мавританского города, очень похожего на Арукси-а-Нова.

Терзая зубами здоровенный кусок кабаньего мяса, Бесстрашный глядел, прищурившись, на белоснежный город. Потом он заговорил, отвечая собственным мыслям:

— Обо мне много всякого болтают. По большей части врут. Но что правда, то правда — я не без греха. Я бежал от королевского суда и объявлен вне закона. И что разбоями занимаюсь, и что вступаю в сделки с сарацинскими эмирами — тоже верно. У меня нет земли и не было никогда. Зато я сам себе господин. Моих людей называют разбойниками за то, что грабим. А знатные сеньоры, а сам король разве не жгут, не грабят? Они благородные, им можно, а я, поди ж ты, разбойник! Да, при одном только имени моем дрожат все — и мавры, и христиане. Взгляните вокруг и запомните: придет время, и вся эта земля станет моей, не будь я Жералду Жералдеш! Взгляните на те могучие башни, на столетние оливковые рощи. Если бы Афонсу прислушался к моим советам, он бы давно владел этим краем. Но он только себя самого и слышит. А ведь знает, что я прав. Знает, потому и не может меня простить. Ничего, все будет иначе. Я кое-что задумал. И сделаю так, как решил, потому что есть у меня то, чего Афонсу всегда не хватало, — терпение и смекалка.

— Ты считаешь, что Афонсу Энрикеш глупец?

— Не глупец, нет. Только он думает, что можно добиться цели, рубя вражьи головы направо и налево. А с врагом нужно уметь говорить, только тогда узнаешь, в чем его сила, а в чем слабость.

— Разве можно в наши дни вести с врагом переговоры?

Жералду засмеялся:

— Можно и нужно. Говорят, что я якшаюсь с сарацинами. Что ж, зато я и знаю их как никто. Я давно живу рядом с ними, и ничто от меня не скроется. Умей смотреть, умей слушать — научишься жить. А что до дружбы — я с тем дружен, с кем мне выгодно, нужно будет — сменю друга.

— Что же в этом хорошего? — тихо спросила Санша.

— Это необходимо для дела. Каждый поступает по своему разумению. Пусть не всегда это кажется похвальным, но во имя чего я стараюсь? Во имя нашей земли, и если принесу я пользу нашему королевству, значит, все же заслужил я хвалу, а большего я и не желаю.

— Эй, взгляните, кто сюда идет! — воскликнул Мокейме. — Вот так штука!

Жералду выплюнул недожеванный кусок. К ним приближался мавр в белом тюрбане, сдвинутом почти что на глаза. Санша невольно попятилась и спряталась за спину Мокейме. Но тот успокоил ее:

— Это Ибн-Касси, девочка. Не бойся, он и мухи не обидит. Караульные из этого города, верно, видели нас, вот он и явился проведать, не идет ли сюда дон Афонсу Энрикеш со своим войском.

Мавр слез с коня и, подойдя к Жералду, вежливо поклонился. Речь, которую он произнес вслед за этим, выглядела примерно так:

— Да благословит аллах достопочтенного аль-сеньора! Какие аль-вести принесли тебе твои уважаемые аль-гости? Не алчет ли Ибн-Эрик напасть со своим аль-войском на нашу мирную аль-землю? Клянусь алкораном, твои аль-люди подняли такой аль-шум, что не было в аль-городе алькальда или аль-визиря, который не примчался бы узнать, не стряслась ли великая аль-беда. Ай, каким аллюром шел светлый, как алебастр, твой аль-скакун!..

— Говори по-человечески, мы и без того знаем, что ты мавр! — рассердился Жералду. — Нечего язык ломать!

Тот смиренно склонил голову:

— Слушаю и повинуюсь. Я ни с кем не спорю, что прикажут, то и делаю. Я и Ибн-Эрику был покорен и теперь терплю попреки и поругания: ты, дескать, был его рабом, ползал перед ним, к любому вздоху прислушивался. Смеются. Аи, какие дурные люди!

— Ах бедный, ах страдалец, ты рвешь мое сердце своими речами! Сейчас заплачу, — ухмыльнулся Жералду. — Ну, ладно. Афонсу Энрикеш сюда не собирается. Можешь жить спокойно. Возвращайся в Шеберину и скажи об этом своим.

Мавр недоверчиво покачал головой.

— С какой же целью прибыли сюда многоуважаемые гости?