Мечта с экрана - страница 4

К удивлению Энди, дослушав рассказ о «создании полотна, которое войдёт в историю и сохранится для следующих поколений», Гарри рассмеялся.

– И ты думаешь, она согласится?

– А ты почему думаешь, что нет? – проговорил Энди с набитым ртом.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Гарри. – Может потому, что она ненастоящая?

– Опять ты за своё, – вздохнул Энди и тоном школьного учителя продолжил: – Сам подумай. Если я могу подать заявку на встречу с Джессикой, значит, есть с кем встречаться. А следовательно, это реальный человек.

– Ладно, – примирительно сказал Гарри. – Допустим, Джессика Смит – это реальная женщина. Но как ты себе представляешь вашу работу? Как она будет тебе позировать, если каждые два часа она должна читать новости?

– Ну… Не знаю, придумаем что-нибудь. В конце концов, это правительственный проект, они могут обратиться в Центр, и Джесс дадут отпуск.

– Джесс… – повторил Гарри и снова рассмеялся.

– Знаешь, что, пошёл бы ты со своей иронией куда подальше! – Энди вскочил и, забрав тарелку с ужином, направился в свою комнату смотреть вечерний выпуск новостей.

– Лучше нарисуй мне солнце, – крикнул Гарри вслед другу. И шёпотом добавил: – Чтобы я мог видеть его хотя бы на картинке.

Когда Энди проснулся, его сосед уже ушёл на работу. Быстро позавтракав тем, что осталось от ужина, и посмотрев утренний выпуск новостей, Энди проверил почту. Помимо кипы спама и напоминания о сроках сдачи работы для «Истории в лицах» его ждало послание из Медиацентра. Сердце Энди сжалось от радости, когда он открыл письмо.

Через минуту Энди издал стон отчаяния. Гарри оказался прав – он получил отказ. Джессика благодарила его за предложение, но сославшись на большую занятость, отказывалась позировать для портрета. Впрочем, она давала письменное согласие на использование её образа в работе над проектом. Но без личного присутствия.

А ещё работу Энди обещали включить в новостной сюжет.

Когда вечером Гарри пришёл домой, еле волоча ноги от усталости и проклиная своё существование, он нашёл друга лежащим на кровати лицом вниз. Гарри бросил пакеты с ужином, подбежал к Энди и, взяв его за плечо, резко перевернул на спину.

– Отстань от меня. – Художник стеклянными глазами смотрел в потолок.

– Что тебя! – Гарри выругался. – У меня чуть сердце…

– По крайней мере, оно у тебя есть, – меланхолично заметил Энди.

– Зато у тебя нет! – рявкнул Гарри. – Ни сердца, ни ума, ни совести!

– Ничего нет, – согласился Энди. – Ты прав. Я пластмассовый манекен, влюбившийся в проекцию. Пустота внутри.

Гарри сел на пуф и, уперев локти в колени, обхватил голову руками.

– Что на этот раз? – устало спросил он.

– Ты был прав, – вздохнул Энди, по-прежнему глядя в потолок. – Она отказалась позировать. Но есть и хорошая новость – она разрешила использовать своё лицо для портрета.

– И что ты будешь делать? – после паузы спросил Гарри.

– Не знаю. Наверное, напишу портрет так, глядя на экран. И распечатаю несколько фотографий.

– Лучше изобрази свою бабушку, – пробормотал Гарри и пошёл на кухню.

Вечером того же дня Энди позвонили из оргкомитета проекта «История в лицах». Приятный женский голос поинтересовался стадией, на которой находится его работа. Энди соврал, что полотно почти готово. Приятный голос выразил одобрение и сообщил, что в Комитет звонили из Медиацентра и сообщали о своём намерении сделать сюжет о работе Энди.

– Разве они не будут освещать весь проект целиком? – спросил Гарри за ужином.

– Будут, конечно, – сухо ответил Энди, глядя в тарелку с нетронутым филе палтуса под сливочным соусом. – Но моё полотно интересует их особенно, поскольку я выдающийся молодой художник, представляющий новое течение в живописи, отмеченный множеством премий, наград, и так далее.

– Короче, сам напросился.

– Именно, – вздохнул Энди.

– Когда начинаешь? – спросил Гарри.

– Официально я скоро заканчиваю. – Энди кисло улыбнулся. – Завтра утром поеду в студию.

Утром Энди несколько минут лежал на спине и разглядывал узор на потолке. Он не мог даже представить, как ему удастся создать что-то, превосходящее эту работу. Как жаль, что нельзя сдать в приёмную комиссию «Истории в лицах» мозаику на потолке гостиной. Хотя нет. С этим потолком Энди не расстался бы ни за какие премии.