Мечта с экрана - страница 5

К полудню Энди приехал в студию. Он развесил по стенам распечатанные кадры из выпусков новостей, на которых было изображено лицо Джессики Смит. Энди отошёл от стены на пару шагов и разочарованно вздохнул. Как он ни старался выбирать кадры, где её мимика, жесты, одежда и причёска отличались от других, всё равно она была абсолютно одинаковой на всех картинках.

Наверное, он подсознательно выбрал именно те снимки, где она казалась ему наиболее красивой и одухотворённой. И как Гарри может называть её анимацией? Видно же, что в ней больше жизни, чем в половине знакомых Энди вместе взятых. Её проникновенный взгляд, очаровательная улыбка… А какой у неё голос! Жаль, что нельзя запечатлеть его на холсте.

Другую стену Энди заполнил снимками событий, из которых он планировал сделать коллаж для фона. Он постарался не просто выбрать наиболее значимые события в мировой истории, но рассортировал их так, чтобы цветовая гамма гармонировала с центральной фигурой композиции.

Работа заняла десять дней. И хотя у Энди было почти полгода, чтобы создать портрет, он справился за полторы недели. Правда, ему пришлось ночевать в студии. Но это даже хорошо – посторонние мысли не отвлекали. Вернее, он просто вытеснил из своей головы всё, что не относилось к портрету. Даже не спрашивал, как дела у Гарри, когда тот приносил еду. Сам Энди забывал про пищу, мог только работать, пока не падал с ног от усталости, а проснувшись, снова начинал писать.

Потрет был закончен почти в срок. На следующий день после того, как Энди сообщил о завершении в Комитет, к нему приехали журналисты. Джессики Смит среди них, конечно, не было. Когда Энди спросил о ней, молодой корреспондент в элегантном костюме, презрительно фыркнув, сказал, что Джессика – всего лишь диктор, она не выезжает для съёмки сюжетов, а только читает написанный редакторами текст «как диктофон». В отместку за последнее замечание Энди сначала долго выбирал костюм, потом заставил несколько раз переделать его грим и переформулировать половину вопросов.

Сюжет получился красочным. Его показали в одном из выпусков новостей сразу после обзора проекта «История в лицах».

– Смотри-ка, о тебе рассказывают отдельно. – Гарри зевнул.

– Ну да, – проговорил Энди, с тоской глядя на экран. – Лучшая работа в проекте по мнению эксперта такого-то, инвестора такого-то и какой-то комиссии. Короче, Медиацентр одобрил.

– И что тебе не нравится? – спросил Гарри, протирая глаза. – У тебя теперь полно заказов, тебя приглашают на всякие мероприятия, вечеринки. Многие художники об этом даже мечтать не могут, а ты, считай, баловень судьбы. Живи и радуйся.

– Чему радоваться? – вздохнул Энди, глядя в потолок. Он лежал на диване, не обращая внимания на то, что транслировал экран. – Я всё это затеял, чтобы встретиться с Джессикой. И где мой приз? Что я получил? Тонны благодарственных писем, от которых меня тошнит, абсолютно неинтересных заказов и приглашений на скучные банкеты.

– Вдруг на одном из этих банкетов ты встретишь свою Джессику?

– Вряд ли самая известная телеведущая интересуется вечеринками художников, – сухо сказал Энди.

– Ну, ты мог бы встретить кого-то из её друзей и через них познакомиться с ней поближе, – не сдавался Гарри.

– Ты думаешь, я не пытался вычислить её знакомых? – Энди резко сел. – Я спрашивал о ней чуть ли не каждого встречного. Ничего не вышло.

– Это странно, – задумчиво пробормотал Гарри.

– Что странно?

– Что у вас нет общих знакомых.

– Ну, наверное, она просто не интересуется искусством. – Энди снова улёгся на спину.

– Искусством сегодня интересуются почти все – от политиков до светских львиц.

– Значит, она не интересуется светской жизнью, – упорствовал Энди. – И вообще, хватит об этом.

Утром Энди поймал себя на том, что не хочет открывать глаза. Он лежал на спине и не шевелился. Провести бы так весь день, а лучше ближайшие несколько месяцев, пока не утихнет шумиха вокруг «Истории в лицах». Энди перестал отвечать на звонки и вскрывать письма. Электронные сообщения переполнили почтовый ящик, а послания, напечатанные и написанные от руки на тонких пластиковых листах, копились стопками в гостиной.