Механические птицы не поют - страница 13

И за всеми этими побрякушками и пестротой Уолтер не сразу обратил внимание на ее лицо. Но когда обратил, уже не смог забыть. Мия была бледной, с едва заметными веснушками. Острый подбородок, высокие скулы — именно к таким лицам он привык на Альбионе. Но таких глаз, как у Мии, не было ни у одной из альбионских аристократок. Зеленые у зрачка, они становились почти голубыми к ободку. «Как морские волны», — с восторгом думал Уолтер.

Впрочем, насколько он знал, Мия была из тех женщин, в которых постоянно кто-то влюбляется, и не из тех, кто отвечает взаимностью. Никто даже в портовом пабе, эпицентре сплетен, не знал, был ли у нее хоть один роман. Уолтер не хотел себе признаваться, но особенное удовольствие ему приносили мысли о том, как его отец отреагировал бы на подобные симпатии.

— Уолтер! Как настроение? Мы сегодня будим в душах лучшее силой искусства? — широко улыбнулась она.

— Я думаю, мы сегодня играем так, чтобы людям было не стыдно, что они не всегда хотят лучшего, — улыбнулся в ответ Уолтер.

Мия рассмеялась и протянула ему руку. У нее была маленькая и горячая ладонь и сильное, почти мужское пожатие.

— Значит, мы играем и поем сегодня про алкоголь, море и девок? — уточнила она.

— Про все, что здесь свято. Забыла, что мы еще проявляем антипатии к правительству, рассказываем про нашу общую нелегкую долю и воспеваем милых барышень, ждущих на берегу.

— Отлично, это я люблю! Хенрик, дорогой мой, здравствуй! Уолтер говорит, что мы сегодня поем матросские песенки, бранимся и похабничаем. Мне для этого нужен грог, только лей побольше рома!

— Ты, Мия как всегда очень мила, — добродушно проворчал Хенрик, ставя в горячий песок глиняный кувшин.

— Что поделать, родители дали мне хорошее образование и выучили играть на скрипке, но совсем забыли привить изысканные манеры.

Мия села за стойку, и тут же перегнулась через нее, принюхиваясь.

— Ты добавил мне в грог вишневый ликер, — заявила она. — Я люблю тебя, Хенрик. Просто знай, что я тебя люблю.

Уолтер вдруг почувствовал, как окружающий его мир обретает особенно яркие очертания. Всего на секунду он особенно ясно ощутил все, что происходило вокруг.

На улице — сырой и промозглый ветер, но этот ветер дует с моря, и дует он где-то за стенами паба. В пабе горит жаркий очаг и зажжено множество свечей — Хенрик экономил на электричестве. Голоса людей вокруг сливаются в один монотонный гул, потому что ни один из голосов не несет в себе угрозы. С кухни пахнет свежей выпечкой и готовящимся рагу, а на плите за стойкой в роме и чае расходятся пряности. Сам Уолтер растрепан, на нем старая рубашка и мятый жилет, а на брюках нет стрелок. Рядом с ним Хенрик, которого он искренне считал своим другом, Василика, которая точно знала, что мужчины, сходящие с кораблей, тоскуют по запаху вереска.

Не было Альбиона с его вечными туманами, официальными приемами и бессонными ночами, когда Уолтеру казалось, что на него смотрят сотни внимательных, оценивающих глаз. И не было его брата Джека.

Зеленоглазый Джек, надежда родителей, старший сын. Талантливый врач, который очень любил ходить в темноте по туманным альбионским улочкам. Он не просто остался где-то в другой жизни. Уолтеру показалось, что его вовсе никогда не существовало.

Имел значения грог, Мия, ее сладковатые духи, Хенрик со своей механической Мадлен и Зэла, играющая в кости с матросами. А все, что было на Альбионе, пусть там и остается.

— Уолтер, ты будешь сидеть и мечтательно улыбаться или дашь мне мелодию? — улыбнулась Мия, наклоняясь к нему.

От нее пахло апельсиновой цедрой и вишневым ликером.

— Конечно.

Уолтер поднял гитару и простучал по ее корпусу короткий ритм, а затем взял первые аккорды.

— Как тяжко коль приходит осенняя пора,

И в ней вовсе нету счастья и нет в ней серебра…

Мия, не вставая со стула, легко взмахнула смычком.

Посетители отрывались от своих кружек, поднимали глаза к стойке. Многие улыбались в ответ на улыбку Мии, которая играла незатейливую мелодию, легко качая головой в такт музыке и не забывая подмигивать публике.

Уолтер, напротив, был серьезен. Он заметил, что такие простые песенки захватывают куда больше, если поначалу сохранять каменное выражение лица и петь, тщательно выводя каждый такт.