Мелодия Секизяба - страница 13

С помидоров всё и началось.

Это произошло, когда я начал работать на строительстве водохранилища. Я хорошо помню это, потому что именно тогда он, никогда прежде машинами не интересовавшийся, загорелся вдруг желанием купить «Волгу». И тут помог ему Ташли-ага: уступил свою очередь на «Волгу», которая полагалась ему как председателю лучшего в районе колхоза. У него самого был видавший виды «газик», а кроме того старый мерин, запряжённый в двуколку. «Куда трудно пройти пешком, — посмеиваясь по своему обыкновению, говорил Ташли-ага, — доеду на «газике». А куда не проехать на «газике», проеду на мерине».

Значит так: Ташли-ага уступил папе свою очередь на «Волгу», а деньги на неё собрали все вместе: основную сумму вложили родители, немного добавил я, а чего не хватило, пришлось занять. У меня деньги были отложены на свадьбу с Кумыш, но я отдал их отцу с лёгкой душой. Он мало чего хорошего видел в жизни, особенно в детстве, а у меня всего было в избытке. Так пусть, подумал я, получит на старости лет удовольствие от такой игрушки. Ведь если подумать, то это и есть игрушка, и ничего более — разве что вдоль аула проехать.

Но я ошибался.

Меня подолгу не было дома, так что я пропустил момент, когда это произошло. Но так или иначе, это произошло: отец стал меньше отдавать сил колхозным работам и под любым предлогом старался оказаться дома — и вот дома он уже совсем себя не щадил. Не пойму, как я не заметил сразу и того, что дом наш потихоньку стал преображаться. Раньше это был дом такой же, как у всех; теперь в нём появились ковры, дорогая мебель, новые вещи. Я наверное, ещё долго ни о чём не догадался бы, но однажды, получив два дня отгула, оказался днём дома.

Здесь надо сказать вот что: в последнее время в городе сильно увеличилось потребление на всякую сельскохозяйственную продукцию. Ничего особенного в этом нет: люди стали зарабатывать больше, жить зажиточней, а весной так хочется подать к столу свежие помидоры. И многие колхозники стали специализироваться на выращивании ранних овощей. А дальше всё происходило проторённым путём: ранние помидоры укладывались в багажники, владелец поутру спешил на базар и, распродав свежий товар за какой-нибудь час, успевал вернуться в родное село. Всё заключалось в том, кто раньше сумеет выйти с помидорами на рынок, у кого они раньше созревают — и вот тут-то мой отец с его золотыми руками оказался вне конкуренции. Кто бы и как ни старался, всё равно не мог его опередить — он появлялся на рынке со своими помидорами раньше всех и брал за них самую высокую цену, тем более, что помидоры у него были один к одному, прямо загляденье. Люди платили ему, не торгуясь, так что деньги потекли ему в карман рекой. Он был не первым человеком на земле, польстившимся на лёгкие деньги, даже если они были и не такими уж лёгкими, и это, как и всегда в подобных случаях, увы, не пошло ему на пользу.

Так, вслед за машиной, в нашей жизни появились помидоры, за помидорами — деньги, а за деньгами — страсть к обогащению.

В этом году отец засадил ранними помидорами весь участок. К ночи, когда холодало, он накрывал их длинными полотнищами из полиэтиленовой плёнки, которую бережно снимал, стараясь не пропустить даже первого солнечного луча. Но и этого ему было теперь мало: у нас появилась вторая корова, и теперь не только отец, но и мама была втянута в торговые операции: вместе с отцом в нашей машине она везла в город свежее молоко. Чёрт знает что!

У отца, как я уже говорил, помидоры созревали раньше всех. На колхозных полях они ещё не успевали порозоветь, а у отца уже отсвечивали тугими красными боками. Только в колхозных парниках помидоры успевали вызревать так же рано, но каждый, кто попробовал парниковый помидор, знает, как он отличается на вкус от обычного, так что и парники не были отцу конкурентом.

Я проспал тот час, когда поднялся отец, а когда проснулся я сам, он, кряхтя, уже перетаскивал уложенные в ящики помидоры, аккуратно укладывая их в багажник. Он был в каком-то странном, возбуждённом состоянии, в каком я его давно уже не видел. Даже походка у него изменилась: вместо солидной походки уважаемого человека он стал вдруг припрыгивать, как подбитый петух, словно исполнял какой-то ритуальный танец. И даже ухватив очередной ящик с помидорами, он пытался идти вприпрыжку, кряхтел, фыркал, даже что-то напевал.