Мерцание - страница 10

В паре шагов что-то булькнуло — Хезуту повернулся на звук. Это была большая, размером с собаку, черная жаба. По-видимому, она вынырнула из трясины и теперь с первобытной невозмутимостью взирала на происходящее.

— Ух ты, какая красавица, — воскликнул Хезуту. Жаба приняла комплимент весьма прохладно. Оно и понятно. Пусть себе наблюдает за ходом операции, такое на болоте увидишь не часто.

— Единственная ли. Как знать. Мне вообще везет, ты сам заметил раньше… — бросила Фран спустя несколько секунд, игнорируя жабу. Йин любила объяснять кажущиеся совпадения на языке магии и воли духов, и иногда даже немного раздражала этим Фран, которая никогда не знала наверняка. И привыкла говорить, что не хочет знать. — А что, есть выводы? Предположения?

— Ну, я в каком-то смысле ученый… Так что у меня всегда есть некая теория… Да, ты совершенно права, возможно, ты и не единственная… Это предстоит проверить. Но мои ощущения в таких вещах редко подводят… Доказательством служит хотя бы то, что я до сих пор жив. Так вот, представь себе старинный особняк с привидениями, которые нападают на разных наглецов, посмевших потревожить их покой… Представила? А теперь — как ты думаешь… Пока наглецов нет, эти привидения нападают друг на друга?

— В какой-то книжке вычитала, что такие штуки существуют в ощутимом мире только пока могут по признаку сути противопоставить себя тому, на что нападают. Через конфликт, — говорила Фран медленно, подбирая слова, в которых она бы точно не запуталась от неуверенности в значениях. — Им это предписано природой, потому что вести мирское существование, атакуя себе подобных — значит обрести специальную форму покоя. Когда взаимодействуешь, неважно как, с тем же миром, к которому относишься сам, а не нарушаешь порядок слоев, как призраки делают обычно. А если он есть, этот покой в широком смысле, то им и делать в особняке больше нечего, нет острой привязки к чуждой материальной реальности… — Фран примолкла и усмехнулась нахлынувшим воспоминаниям об изучении теорий, теперь настолько далеком… но, раз она не забыла — видимо, не совсем чуждому. — И надо же это помнить…

— Ого, — Хезуту аж присвистнул. — Я это к тому… Что, когда наглецы влезают в дом, они там чужие… А призраки нет… Так вот, ты на этом болоте не кажешься чужой… А тот, кто провалился — он да… А почему так, я не знаю, и не буду скрывать — мне это очень любопытно… — произнося это, Хезуту сделал последний стежок. — Все, зашито.

Подняв взгляд, Фран заметила, что он разглядывает использованную повязку. Ткань, хоть и осталась близка к белому цвету, не вызывала доверия. Было, в конце концов, кое-что, в чем врачи из Медицинской Ассоциации, лечащие аристократов, и более-менее способные к медицине караванщики с полевым опытом сходились во мнениях, несмотря на все различия в подходах: «Даже не думай дважды использовать один материал».

— Да-да, ничего не говори, — Фран тоскливо вздохнула и вручила Хезуту остатки рубашки. Тот кивнул.

После наложения повязки осталась самая малость — вернуть ноге ее ощущения из болотной палки…

И вновь заклинание сработало слишком просто. Никаких усилий — раз, и все. «Возможно, болото и правда ей благоволит», — пронеслось в голове у Хезуту. — «Или тут какой-то подвох?».

— Как нога? — спросил он бодро.

В ответ девушка издала жуткий первобытный звук.

— Это значит… Хорошо? — проговорил Хезуту, медленно пятясь. Рядом что-то плюхнуло. Черная жаба, будто взбесившись, принялась скакать и метаться, поднимая вверх брызги и комья земли. — Да что ж такое! — воскликнул Хезуту. — Фран, скажи что-нибудь!

Но девушка молчала. Зато ее взгляд зажегся неподдельным интересом к окружающему миру. И она начала бешено вращать головой, изредка шлепая по земле ладошкой. «Заклинание сработало неправильно», — заключил Хезуту. Он посмотрел на скачущую жабу, из-под лап которой разлетался целебный мох сфагнум. Посмотрел на шлёпающую по земле девушку. Затем снова на жабу. И снова на девушку. — «Так, я должен был перенести ощущение ноги из палки в живую плоть, а затем вмешалось болото и…».

— Стой, — закричал он жабе. — Вернись, я все исправлю, — Жаба, по счастью, скакала кругами, но догнать ее оказалось не так-то просто. Хезуту кинулся за ней, проклиная собственную самонадеянность.