Мерцание - страница 11

«Конечно, раз болоту так понравился фокус с палкой, то оно захотело большего». К счастью, это заклинание должно действовать недолго. У самого создателя оно работало не более тридцати секунд, ровно столько, сколько нужно, чтобы получить удовольствие от процесса кровавой расправы. А Хезуту усилил его действие минут на семь. Но с участием болота дело принимало совершенно непредсказуемый оборот. Нужно было срочно действовать. Но как? Ведь Хезуту никогда не отличался быстрыми заклятьями. Долгие ритуалы в правильное время, вот его профиль. «Контрзаклятье не сработало, вернее, сработало совсем не так, как планировалось. Ждать, пока истечет время слишком рискованно, того и гляди кто-нибудь убьется», — так думал Хезуту, догоняя удирающий в жабьем теле разум аристократки. Наконец жаба остановилась. По-видимому, ее немного отпустило. Развернувшись к врачу, она с угрожающим видом стала наступать.

«Представляю, что она обо мне сейчас думает», — пронеслось в голове у Хезуту. И тут его осенило.

— Э-э-э, Фран, извини, пожалуйста. Ты все правильно делала. Продолжай убегать.

Но жаба, похоже совершенно не хотела внимать голосу нового крысиного откровения и продолжала наступать. Хезуту попятился. «Хорошо, что жабы не стреляют из арбалетов… А может, так ее и оставить? Ведь, когда она вернется в себя, наверняка пристрелит».

— Фран, остановись, пожалуйста, в заклинание, что я прочитал, вмешалось болото. Но у него есть радиус, тебе нужно просто подальше отойти. Тогда оно развеется, — «Интересно она понимает мою речь? И каково это вообще быть внутри огромной жабы?» Фран приближалась, издавая угрожающие звуки. «Ну раз так, придется действовать по-другому».

— Ну что ты рычишь на меня, мерзкое создание, не нравится новое тело? А по-моему, оно совершенно! Не стоит доверять первому встречному, который подходит к тебе на болоте и представляется врачом. И еще твоя рубашка… Она была просто отвратительна!

Последние слова были излишни. Окончательно выбешенная Фран прыгнула на Хезуту. Тот еле успел увернуться. Перекатившись, он побежал прочь от злосчастной кочки, где ошалевшая жаба в теле девушки продолжала совершать удивительные открытия. «Похоже, мою речь она все-таки понимает», — подумал Хезуту. — «Вон как разозлилась». Глядя прямо перед собой, беглец слышал булькающую погоню. Они пересекли дорогу, по которой совсем недавно шел караван. Впереди блестела трясина. «Я надеюсь, радиус заклинания — это не все болото, потому что такими темпами мы просто потонем, она-то, может, и вернется в свое тело, а вот я точно с концами». У края трясины Хезуту обернулся. Жаба сидела у края дороги и смотрела на врача первобытным взглядом.

— Фран, это ты?

Жаба молчала. Похоже, сработало. Хезуту выдохнул. «Теперь можно возвращаться за стрелой. Хотя, с другой стороны, ничего же плохого не произошло. Будет что вспомнить», — и он поковылял обратно.

6

Фран, уже практически влезшая в какую-то лужу — мокрые волосы мерзко липли к лицу; по-видимому, гостья её млекопитающего, теплокровного, абсолютно точно не двоякодышащего тела сначала попыталась вернуться в любимый омут, а потом уже сделала вывод, что объема новых легких для этого критически не хватает; спасибо хоть, что вообще догадалась… — истерически закашлялась и, тяжело дыша, откинулась назад и снова прильнула к тому же деревцу, с которым успела сродниться во время операции.

Болото её языка не знало и вряд ли уловило все тонкости нецензурных проклятий, свалившихся на голову несчастного врача, неповинной (действительно ли?..) жабы и всего этого дня.

Она огляделась. Хезуту видно не было. Если она правильно помнила то, что видела из жабьего тела, то он потащил её к дороге. Осторожно, опираясь на дерево, она встала, прихватив с собой арбалет и нож Аластера.

Попыталась напрячь жабьи конечности и одним скачком перемахнуть через заросли какой-то травы.

Свалилась. Едва-едва зашитая нога, обретя чувствительность, ответила на резкие движения вспышкой острой боли. Справедливо, мать её.

Медленно поднявшись, Фран, стараясь не вспоминать произошедший опыт и не думать о тактильных отличиях кожи амфибий от человеческой, поплелась в том же направлении, в котором недавно… не вспомнить без содрогания — скакала.