Мерцание - страница 35
— Вино сейчас поищу, — бодро проговорил он. — Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю, — осторожно уронила Фран после неловкой трехсекундной задержки, надеясь, что этот ответ окажется честным. Поняв, что этого недостаточно, она вздохнула и спросила без особого энтузиазма. — Ты… — взгляд упал на Скальпель в руках. — Вы в курсе, что вообще произошло?
О, она надеялась, что в курсе…
Фран замирала после каждого движения, пытаясь прислушаться к внутренней мелодии собственного существа, найти в ней новый чужеродный мотив.
Фран искала и не находила. Она чувствовала себя собой. Так же думала… Кажется.
И так же мерзла.
— Бывает так, что дорога оживает и двигается тебе навстречу, — произнес Хезуту, высматривая бутыль. — Это хорошо, когда тебе по пути с дорогой… Как тебе погодка?
Девушка пожала плечами. После всего пережитого погода волновала её меньше всего.
— Июль же… — прошелестела она неуверенно, не утруждая себя оценочным ответом, после чего стряхнула с плеч подтаявший снег. Пальцы свело холодной судорогой.
Вино обнаружилось в рыхлом сугробе по соседству. К счастью, сосуд Хезуту закупорил.
— За летом идет осень, а за осенью — зима, — произнес крыс, протягивая Фран вино. — За один вечер с нами произошло слишком много событий, и эти события продавили время. Будто тяжелый предмет на мягкой перине. Сейчас нам предстоит вернуться в июль, так что я предлагаю подогреть вино в качестве временной замены внутреннего солнца. Ну, а дальше увидишь…
— Продавило, — скривила губы. Раздосадованно и презрительно. — Не думала, что время такое хлипкое… Согласна. Грей, — Фран снова поежилась. «Хорошо бы побыстрее», — подумала она, но торопить крыса вслух не стала. — Там, в фургоне, должны быть в дальнем углу жалкие остатки апельсинов. Бери что найдешь, — опустила взгляд на бутылку с своих руках и с серьезным видом поболтала ей из стороны в сторону. Тихий плеск вина немного успокаивал. Фран облизнула губы, вспоминая его вкус. Чуть нахмурилась, борясь с собственными сомнениями. К нежно любимому вкусу молодого сухого вина хотелось прибавить пару заварных пирожных; Фран нахмурилась — что ещё за сочетание? — и на некоторое время погрузилась в воспоминания о марципане, залитых медом фруктах и снова о пирожных. Расплывчатые образы аристократских десертов витали в разуме, пока в конце концов не сменились простым…
— И, Хезуту… — она резко обернулась вслед уходящему крысу. Поколебалась пару секунд и решилась. — Сахара возьми… побольше, — аристократка нервно улыбнулась собственным глубоко неожиданным пристрастиям.
— Конечно, возьму, какой же глинтвейн без сахара, — благодушно проговорил Хезуту, забираясь в фургон.
Фран быстро проводила Хезуту взглядом и отвернулась, задумчиво уперев взгляд в низкое небо зимней ночи, словно пытаясь рассмотреть в нём продавленные места. Фран, не любившая нестабильности и вещей, не поддающихся прагматизму, ценила ход времени, полагая его тем единственным, что, как ей казалось раньше, точно не окажется подвержено хаотическим колебаниям мира. Чувствовать течение времении строить свою жизнь вокруг этого чувства, подсчитывая отрезки жизни — это было привычно. Фран казалось, что у неё выбили почву из-под ног. А ещё она была, наверное, разочарована.
Искать долго не пришлось: крысы довольно неплохо отыскивают продукты в темноте, а Хезуту к тому же был учёный. Через несколько минут он уже разжигал потушенный рвиидами костер. Алхимическое пламя довольно загудело, озаряя поле битвы победным голубым светом.
— Я позаимствовал пару бутылок из твоего тайника во имя внутреннего лета, — проговорил крыс, сооружая подставку для найденного в фургоне котелка. — Потерпи немного, и мы снова окажемся в июле. И дай, пожалуйста, Скальпель.
Приняв костяной нож, крыс мысленно попросил: «Три высоких звука в котел, пожалуйста».
«Ты хорошо подумал?».
«Да, интервалы помнишь?»
«Помню».
— Тоже мне тайник, ты его так быстро нашел… — фыркнула Фран, наблюдая за процессом. — А, или… — с любопытством она прищурилась, воззрившись на крысиные усы Хезуту. — А ты можешь учуять что-то… хоть то же вино… через бутылку?