Мертвые книги в московском тайнике. Документальная история библиотеки Ивана Грозного - страница 37
Особенно прославился он в 1455 г. передвижкой в Болонье на 65 футов в сторону башни Dеllа Magione, высотою в 65 футов, в полной сохранности. Башня эта после того нерушимо простояла 385 лет, и лишь в 1825 г. ее разобрали без всякой к тому надобности [...]
Пять лет (1459—1464) Аристотель работал на стройке стен Миланского замка; стена Московского Кремля почти точная копия миланской.
В 1474 г. Аристотель постоянно жил в Венеции, где и принял посольство Толбузина и договорился насчет Москвы.
Аристотель долго не раздумывал: ехать так ехать! Подальше только от родины, которая его обидела, обвинив несправедливо в причастии к делу фальшивомонетчиков. Он не отвечал обидчикам. «Лучше,— говорил он,— сомкнуть уста, чтобы избегнуть безвинного позора». Москва далеко — тем лучше! Там его ждет работа спелеолога в подземном Кремле по устройству невиданного в мире книжного сейфа! Да и заповедные книги интересовали его [...]
69
Захватив с собой все необходимое, а также двух помощников: сына Андрея, 30 лет, и юного подмастерья Петра Антонио Солари (впоследствии ставшего его преемником по стройкам в Кремле), Аристотель, с группой набранных Толбузиным рабочих и техников, пустился в далекий и неверный путь, как оказалось потом — за могилой и крестом.
Покидая родину — увы, навсегда,— Аристотель переживал то же, что впоследствии и Байрон:
Корабль! Валы кругом шумят...
Несися с быстротой!
Стране я всякой буду рад,
Лишь не стране родной!
Привет лазурным шлю волнам
И вам, в конце пути,
Пещерам мрачным и скалам!
Мой край родной, прости.
ЗА БЕЛЫМ КРЕЧЕТОМ,На протяжении двух лет две исторические западноевропейские экспедиции в Россию, в Москву, но какая между ними разница! Триумфальный поход Софьи Палеолог из Рима в Москву летом и осенью 1472 г. с многолюдным караваном и с огромным книжным обозом в 70 подвод внешне носил характер какого-то переселения. Поход Аристотеля Фиораванти, выступившего из Венеции в далекий путь в разгар зимы (январь 1475 г.), наоборот, носил мирный характер скорее какой-то отборной научно-исследовательской экспедиции, самособранной, подтянутой и подвижной [...]
Аристотель двинулся в путь не вдруг и не случайно, отнюдь не подкупленный 10 рублями «в месяц давати ему». Он заранее все обдумал и глубоко осознавал всю историческую значимость своей миссии. Он великолепно был заранее осведомлен кардиналом Виссарионом о всех перипетиях и тайных пружинах брачного дела Софии с Иваном, а кардиналом Исидором, надо думать, о том, что такое Москва вообще и ее Кремль в частности: его топография, размеры, почва, местоположение, Аристотель, таким образом, имел полную возможность заранее, еще будучи в Венеции, после договора с Толбузиным, составить глубоко и всесторонне продуманный план своих предстоящих наземных и подземных работ в таинственном Московском Кремле. […]
Он понимал, что главная цель его вызова в Москву — не постройка какой-то церкви, которую с успехом могли в конце концов построить и псковичи, а в том, чтобы надежно, на века, спрятать бесценное византийское культурное сокровище. [...] С другой стороны, построить царский каменный дворец, безо-
70
пасный от огня, а также стопроцентный европейский замок, надежное убежище от наскоков татар и всяческих врагов - лестная задача!
«Научная экспедиция» Аристотеля вступила в Москву, согласно летописям, 26 марта 1475 г. В литературе вопроса существует попытка сомневаться в этом и утверждать, что Аристотель прибыл в Москву 26 апреля, что ошибочно; в конце апреля по поручению великого князя и по собственным соображениям Аристотель уже выбыл в большую полугодичную, в собственном смысле научно-исследовательскую экспедицию для изучения древнерусских памятников церковного и гражданского зодчества, быта, нравов, словом, всей тогдашней жизни Московии от Москвы до Мурманского побережья. [...]
Имея на плечах солидный груз в 60 лет, Аристотель тем не менее ни на минуту не задумался тронуться верхом в далекий и неведомый ему путь до самых пустынных Соловков на Белом море, путь в две с половиною тысячи верст, Целью отважного рейда, помимо научных устремлений, служил 'также белый кречет, обещанный им страстному любителю и ценителю их миланскому герцогу Галеаццо Мария Сфорца, И — удивительное дело — Аристотель раздобыл-таки трудноуловимую птицу, белого, вернее, серого кречета, и тотчас препроводил его со своим сыном Андреем в Милан, к названному герцогу. Последний успел только раз полюбоваться на эффектный полет долгожданной птицы, как был заколот кинжалом убийцы.