Мертвые книги в московском тайнике. Документальная история библиотеки Ивана Грозного - страница 39

И еще нечто придумал «инженер по устройству крепостей». Там, где использование барана было неудобно, он стены подпер брусьями, которые потом поджег и, таким образом, быстро повалил: «Еже три годы делали, во едину неделю и менши развали»(13). После этого Аристотель приступил к прорытию новых, более глубоких фундаментов: «Рвы же изнова повеле копати и колие (сваи—И. С.) дубовые бити»(14).

Рвы для фундаментов глубиною были в четыре и более метров, если верить «Ростовскому летописцу», в дно этих канав он (Аристотель) вбивал дубовые сваи. Длина их неизвестна. Может быть, такая же, как длина свай под башней Кутафьей(15). Одну такую сваю при работах Метростроя мне удалось выхватить из глубины около 14 метров и поместить в кремлевский музей(16). Толстая, до 20 см, она была с одного конца заострена, дубовая кора ее выглядела лохматой, высотою свая была около двух метров.

План Успенского собора в Москве свой собственный, отличный от такого же во Владимире-на-Клязьме. И. М. Снегирев(17) в 1856 г, их ошибочно отождествлял. Против этого говорит как то, что Аристотель во Владимир попал уже после того, как рвы фундаментов были выкопаны, а главное, в московском соборе четыре круглых и два четырехугольных столба, чего во Владимире не наблюдается,

АРХИТЕКТУРНАЯ РОМАНТИКА.Вместе с итальянцами в Москву была занесена идея палаццо — палат. Палаты — это каменные здания; хоромы — деревянные, с теремами, вышками, гриднями и сенями. Под храмами, башнями и палатами неизменно закладывались подземелья, погреба и спои, или склепы. Назначение последних было разнообразное; некрополь, арсенал, ход к воде, казначейство. Так поступал уже Аристотель Фиораванти при постройке кремлевских каменных соборов: Успенского в 1479 г. и Благовещенского(18), четыре года спустя. [...]

73

Устройство тайников Успенского собора было начато с подземных. Прежде всего из-под собора был выведен тайник по направлению к будущей Тайницкой башне(19), согласно плану*. Постройку этой башни десять лет спустя Аристотель начал самолично, Вообще, соборы, стены, башни, подземные ходы и пустоты всякого рода сооружались и возводились неизменно по плану Кремля Аристотеля; этим же планом строго руководился и Алевиз, достраивавший стены Кремля в самом конце ХУ в, Аристотель был отцом Кремля, а не участником в постройке какой-то его части. Поэтому будет неточно сказать; как это делает С. Ф. Платонов, когда говорит: «Пьетро Солари и другие, с участием того же Аристотеля, строили кремлевские стены и башни»(22). С. П, Бартенев лишает Аристотеля даже какого бы то ни было «участия» в постройке Кремля, категорически утверждая, что постройка стен и башен Кремля началась только после 1485 г, (когда, предполагается, Аристотеля уже не было в живых), а закончилась в 1495 г.(2З)

Выходит, что Аристотель в деле постройки в Московском Кремле был ни к чему, лишним или случайным человеком, вроде, выражаясь по-современному, летуна и прогульщика, который, кроме Успенского собора, ничего не удосужился сделать в течение по меньшей мере десяти лет.

Аристотель, как отмечено, был одним из строителей Миланского замка, кроме того, реставратором его подземелий. Он был коротко знаком с последними, не хуже строителей. Создавая подземный Кремль в Москве, Аристотель, естественно, ориентировался на Милан.

Сколько времени ушло на оборудование подземного замка в Милане, мы не знаем; но что долгие годы у Аристотеля ушли на Московский подземный Кремль, в этом убеждает личный опыт автора этих строк. Для того чтобы расчистить сравнительно небольшой сегмент засыпанного и забаррикадированного двести лет тому назад тайника, потребовалось, при самых благоприятных условиях, свыше года. Следовательно, годы и годы должны были уйти на то, чтобы в подземной целине Кремля создать подобные же пустоты, да еще выведя их за пределы наземного Кремля, под Китай-город и под Москву-реку. Вдобавок, без собственных тайников не обходилось ни одно крупное наземное сооружение в Кремле. Взять хотя бы тот же Успенский

*Об этом тайнике вспомнил Довнар-Запольский'", когда писал в книге «Москва в ее прошлом и настоящем» (ч. 11, с. 48), что митрополит Макарий2', застигнутый страшным пожаром в 1547 г. за научной работой в Успенском соборе, с большим трудом спасся посредством подземного хода.— Приме ч, а в т.