Месть герцогини - страница 16

стр.



   - Ну и что? - сразу посерьезнев, спросил Карл.



   - А то, что это я, втайне от тебя, приказала старшему егерю, произвести из него пробный выстрел, прежде чем ружье попадет к тебе в руки.



   - Но зачем?! - вскричал король, - ты понимаешь, что тем самым убила его!



   - Да, убила, - с вызовом сказала королева, - но не намеренно, а только для того, чтобы спасти твою жизнь.



   - Мою жизнь?! Господи, Анна, о чем ты говоришь? Егерь просто переборщил с порохом и все! Это была роковая случайность!



   - Случайность? - с горькой усмешкой повторила королева, - старший егерь, которому уже было далеко не двадцать лет, зарядивший за свою жизнь не одну сотню ружей и вдруг, переборщил с порохом?! Тебе самому не показалось это странным?



   - Мне показалось странным, то, что он взял это ружье без моего разрешения, но теперь я знаю, почему он это сделал, - холодно ответил Карл.



   - Ружье взорвалось у него в руках, не потому что бедняга напутал с зарядом, Карл, а потому что оно изначально было изготовлено для того, чтобы взорваться в руках у первого, кто захочет из него выстрелить. И этим первым должен был стать ты, Карл! - в голосе Анны зазвучали истерические нотки, чувствовалось, что она очень волнуется.



   - С того самого момента, когда я узнала о подарке, - продолжала королева, с трудом переведя дыхание, - меня стало мучить плохое предчувствие. Я места себе не находила, но поделиться с тобой своими мыслями я не могла, боялась, что ты поднимешь меня на смех. Всю ночь, накануне трагедии, мне снилось это проклятое ружье и твое окровавленное лицо, Карл. Я просто обязана была спасти тебя! Пусть даже и такой страшной ценой. Пойми! Я ведь тоже не верила, в то, что у меня на самом деле, есть этот дар. И отдавая приказ егерю, я в душе надеялась, что все обойдется, и все мои предчувствия беспочвенны. Но, увы, к несчастью, произошло именно то, чего я так опасалась, - королева умолкла и умоляюще посмотрела на мужа, в глазах у нее блестели слезы.



   - Успокойся, Аннушка, - растрогано произнес Карл, прижимая жену к своей груди, - я верю тебе, верю! Да и как не поверить, после всего, о чем ты мне рассказала. Но все это в прошлом. Я же, хочу узнать, что тебя беспокоит сейчас.



   Анна мягко отстранилась от мужа, и вытерла батистовым платочком слезы.



   - Этой ночью мне приснился страшный сон, - королева старалась говорить спокойно, однако голос ее предательски дрожал, выдавая крайнее волнение, которое ей так и не удалось унять, - мне приснились наши девочки, Карл. Лица их были искажены ужасной гримасой, а в налитых кровью глазах, читалась такая злоба, что, когда я проснулась, не в силах дальше выносить этот кошмар, мне показалось, что я сошла с ума!



   Король задумчиво посмотрел на свою любимую супругу и, с сомнением в голосе, спросил: "И что же, по-твоему, этот сон может означать"?



   - Не знаю, Карл. Но одно мне совершенно ясно. На нашу семью надвигается что-то страшное, что-то, с чем мы никогда раньше не сталкивались. И нам нужно быть к этому готовыми.



   - Очень сложно быть готовым к тому, о чем не знаешь, Анна, - сказал король, вставая с дивана.



   - Честно говоря, - продолжал он, расхаживая по кабинету, - я не очень верю, что с девочками может случиться что-то плохое, пока они рядом с нами. Однако вспоминая их недавнее прошлое, стоит задуматься. Ты знаешь Анна, я на этом свете, не боялся никого и ничего, но когда я столкнулся...



   - С моей матерью и тетей? - догадалась Анна.



   - Да, именно, - кивнул король, - я понял, что, к сожалению, есть силы, с которыми обычному человеку справиться затруднительно, если вообще возможно. И если твой сон намекает на нечто подобное, то..., - Карл остановился и пристально посмотрел на королеву, у которой глаза опять наполнились слезами.



   - Самое страшное, - продолжал король, - что у нас нет рядом близкого человека, на которого можно было бы положиться, и который мог бы прийти на помощь в любую минуту.



   - Ты намекаешь на Томаса Бамбеллу, дорогой? - едва сдерживая слезы, спросила Анна.



   - Да, Аннушка. До его вероломного предательства, у меня никогда не было, да и, наверное, уже никогда не будет, более преданного слуги и друга.