Месть — штука тонкая - страница 43

Видимо, после смерти Фофана он в этой «конторе» остался самым наблатыканным. Но поскольку Бездельника (так его называли в школе, и погонялово к нему прицепилось) природа наделила недюжинным здоровьем, должна же она была на чем-то отдохнуть. Вот и отдохнула. На мозгах. Поэтому Бездельник только тупо глядел на Гнуса и сопел в свой кривой нос.

— Цыпа, че делать? — метался по комнате Гнус, обращаясь ко второму своему подельнику, с которым они привезли сюда Брэда. — Цыгане приедут через два часа с товаром! Чё делать?

В первые минуты всех охватил столбняк, и никто не решался принять на себя командование. Но затем это желание овладело всеми троими приблатненными, исключая Власова, которому никто бы руководство теперь не доверил (да и раньше тоже), и Брэда, который был вообще не из их «конторы».

— Надо, в натуре, обоих вальнуть конкретно, и американца, и прокурорского сынка! — предложил Цыпа, выхватив свой пистолет. — И сваливаем отсюда!

— Не катит, надо цыган дождаться, типа, потолковать, прикинуть хрен к носу, а потом… что потом? — предложил предприимчивый Гнус.

— Тихо, братва, ша! — громко вступил в разговор Бездельник, пошевелив единственной извилиной. — Мы сейчас посадим Фофана обратно, как будто он живой, а потом придут цыгане, и мы… тогда…

Никто никого не слушал, все кричали наперебой, предлагая одну вещь глупее другой, и наконец устали. Брэд поднялся, отошел к стулу и сел на него. Бежать было глупо — догонят и пристрелят. Оставаться в одной компании с ними было тоже глупо, но выбора у американца не было.

— Опа! Братва! Придумал! — воскликнул Гнус. — Мы Фофана спрячем в чулане, а цыганам скажем, что он заболел, что у него это… воспаление легких или коклюш! Ну, в натуре, неважно. Чё, они нас в рожу знают? Они нам «дурь», мы им бабки, и всё в ажуре.

— Тихо, ты, расчирикался, — прикрикнул на него Цыпа, — тут, мля, два плевка, которым ещё в подгузники надо рядиться. Особенно этот американец!

— Он не жилец, — сказал Бездельник, — а обоссанец нас не сдаст, а то мы расскажем, кто Фофана завалил, в натуре, Мокрые Штаны?

— Чё вы обзываетесь? — заныл Власов. — Меня папа все равно выгородит! Он меня откупит! Мой папа… он… прокурор…

— Папа выгородит тебя, — кивнул Цыпа, — если, в натуре, еще увидит живым. Ты, чё, типа, не врубаешься, сосунок, какого человека ты завалил? Ты смотрящего за областью завалил! Тебе хана!

— Ладно, хер с ними, — вмешался Гнус, — нам надо думать, как с цыганами быть. Короче, мы их встречаем, базар-вокзал, принимаем товар и отдаем бабосы.

— А где бабосы? — спросил Цыпа.

— В сейфе! — ответил Бездельник.

— А код какой у сейфа? — с тревогой спросил Гнус.

— А хрен его знает, — ответил Бездельник, — его Фофан закрывал. Мне он кода от сейфового замка не сказал.

—Во, попали! — схватился за голову Цыпа. — Фофан убит, кода мы не знаем, два фраера тут светятся, бабки в сейфе закрыты! Цыгане едут сюда с тридцатью килограммами героина, а мы сидим, как обосранные!

—Не убивайте меня, помогите мне, — в голос заплакал Власов, — я вам век благодарен буду. Я у папы один, он вам за меня сколько захотите денег даст. Пожалуйста, милые пацаны-и-и-и….

—Закрой хайло! — прикрикнул Гнус. — Не до тебя, чмыреныш!

—Если послушаете меня, — предложил Брэд, — я вам помогу и самим выпутаться, и этого парня отмазать. Деньги сохранить и наркотики себе оставить.

—Ты чё? Ты кто такой? Да я тебя уморщу! Ты все равно покойник! — взмахнул рукой Бездельник.

— Отвали от него, — прикрикнул на громилу Гнус, — пусть бакланит, хуже не будет! Может, это ему и зачтется перед смертью? Хотя чего он может придумать, эти американцы такие тупые!

Брэд не стал вступать в перепалку относительно граждан своей страны и их умственных способностей, а поведал такой план, который начал с вопроса:

— Сколько будет цыган?

— Трое, — ответил Гнус, — Борзый, Гнедой и Чалый. Это я точно знаю.

— Это что, лошади, что ли? — не понял Брэд.

—Нет, тупой американец, это клички, имена их, да хер ли тебе объяснять? — вспылил Гнус.

—Их надо всех сразу расстрелять, — продолжил Брэд. — Сможете?

—Ой, бля, в натуре, умник! — воскликнул Цыпа. — Нас потом свои же подвесятза яйца!