Место под солнцем - страница 28

— Ну что, полегчало? — добродушно спросил он.

Карла вспыхнула. Она оказалась в ситуации более чем пикантной: Джек Фитцджеральд, ее босс и работодатель, мужчина, которого она почти не знает, стоит с ней посреди ночи в ванной, полуголый… И виновата в этом только она!

— Кру-гом! — скомандовал он и без всяких церемоний расстегнул на ней платье. — Теперь надо почистить зубы, и вы сразу станете другим человеком. Затем в постель. Я загляну через пять минут, подоткну подушки.

В его голосе чувствовалась безобидная насмешка.

Карла сделала все, как было ей приказано. Из кухни доносились какие-то звуки — лилась вода, позвякивала посуда. Неожиданно девушку наполнило удивительное ощущение покоя и безмятежности, совсем по-детски захотелось спать. Казалось, и не было никакого кошмара. Раздался легкий стук в дверь. Появился Джек. Он протянул ей полный стакан воды.

— Выпейте, иначе организм за ночь будет обезвожен. Именно от этого и бывает тяжелое похмелье, — как ни в чем не бывало сказал он. Похоже, Фитцджеральд не находил ничего необычного в том, что он ночью сидит полураздетый у постели малознакомой женщины. Его голубые глаза насквозь пронизывали Карлу… а на ней был лишь тончайший пеньюар. Она стыдливо отвела взгляд от загорелых мускулистых рук, широкой груди и сосредоточенно принялась глотать воду.

— Вот и умница, — одобрительно улыбнулся Джек, забирая стакан. — А теперь спать.

Он поправил одеяло на постели, по-отечески поцеловал ее в лоб. На какую-то долю секунды что-то неуловимое шевельнулось в сознании Карлы, но прежде чем она успела определить, что именно, ее захватил глубокий целебный сон.

Спала Карла крепко, без сновидений, но проснулась рано и сразу оказалась во власти беспощадных воспоминаний прошедшего вечера. Со стоном она заставила себя выбраться из постели, проглотила две таблетки аспирина и немедленно принялась за многострадальную рубашку Фитцджеральда. Шелковый галстук, к сожалению, восстановлению не подлежал, и его пришлось бросить в мусорное ведро.

Сорочка была из тончайшего, почти прозрачного хлопчатобумажного полотна. Под воротником красовалась бирка дорогого магазина на Джермин-стрит. Несомненно, Фитцджеральд покупал такие рубашки дюжинами, но из щепетильности Карла решила во что бы то ни стало вернуть сорочку хозяину, причем в девственно-чистом виде. Пока Карла принимала душ, несчастный предмет мужского гардероба отмокал в мыльном растворе, затем его терли, теребили, отжимали и полоскали в нескольких водах. Наконец, девушка осталась удовлетворена состоянием рубашки и завернула ее в два мягких полотенца. После этого она тщательнейшим образом отгладила еще влажную ткань и повесила сорочку на плечики проветриться и высохнуть окончательно. Только теперь Карла занялась собой: сделала ежедневную гимнастику йога, выпила стакан апельсинового сока и маленькую чашку растворимого кофе. Все это время она мучилась вопросом, как бы потактичнее вручить хозяину его вещь. Однако короткая телефонная трель прервала ее мысли.

Звонок был внутренний.

— Восемь тридцать, — пророкотал мужской голос. — Солнце уже высоко. Приходите завтракать.

— Я уже давным-давно встала, — бодро заявила Карла. — А завтракать я не завтракаю. Боюсь, галстука вам больше не видать, а вот рубашку я выстирала. Можно сейчас занести ее вам?

— Можете даже надеть ее на меня, — усмехнулся Фитцджеральд и повесил трубку.

Придется пройти через это, без удовольствия подумала Карла и решительно направилась к триста четырнадцатому номеру. Дверь была приоткрыта. Джек Фитцджеральд, завернувшись в купальное полотенце, как ни в чем не бывало водил электробритвой по загорелому подбородку. В комнате стоял дивный аромат свежесваренного кофе и персиков, которые горкой были разложены в блюде на столике.

— Благодарю, — коротко бросил он, забирая у Карлы сорочку. — Располагайтесь, берите кофе, — предложил Джек и скрылся в спальне. Через минуту он уже стоял перед ней, одетый в джинсы и свободную майку. Ясно, почему Йен Макинтайр скинул со счетов этого «клиента». Он выглядел слишком непринужденно, слишком легкомысленно, слишком молодо, чтобы его можно было принять за состоятельного туриста, не говоря уж о том, чтобы представить его главой мощной и богатой компании.