Метагалактика 1993 № 2 - страница 22

Падение было недолгим. Михаил размашисто упал в холодную воду, порядочно нахлебался маслянистой и мерзкой на вкус воды и поплыл к насыпи, на которой сидел Яран и нюхал воду, зачерпывая горстью. Михаил выбрался на берег, придирчиво оглядел мокрую одежду и посмотрел по сторонам. Это был длинный полузатопленный тоннель. Под сводчатым потолком тускло горели желтые электрические лампы с круглыми плафонами, обросшими коркой плесени. Плесень цвела на стенах, плесень поднималась к потолку и распускалась в углах бетонных колец грязно-зелеными мшистыми пятнами. На свободных участках проглядывал древний кирпич и толстый слой штукатурки. Песчаная насыпь шла около стены вдоль всего тоннеля и синхронно с тоннелем сворачивала в сторону.

Из квадратной черной дыры на потолке донесся далекий детский крик:

— Э-эй, где вы-ы?

— Прыгай вниз! — закричал Михаил. — Тут вода!

Послышался тихий свист, из зева шахты выскочило мальчишеское тело и врезалось в воду. Октар тут же вынырнул и стал молотить руками и ногами по поверхности, поднимая тучи брызг и что-то нечленораздельно крича. Михаил и Яран бросились его спасть. Они вытащили его на берег, и Яран удивленно воззрился на малыша:

— Я думал, ты умеешь плавать.

— Плавать, плавать… — ворчливо передразнил Октар. — Кто тебе сказал, что я умею плавать? В жизни ни разу не плавал.

— А почему ты тогда мне не сказал?

— А почему ты меня не спросил?

Октар съехал к краю насыпи и упал на коленки. Затем сунул в воду голову, расправляя волосы, помотал и резко запрокинул ее обратно. Черная длинная коса мокро шлепнула по голой спине.

— Где твоя накидка? — спросил Михаил, разомкнул магнит застежки и снял ботинок. Из ботинка вылилась ледяная струя.

— Я ее оставил в дупле, — ответил Октар и пошел вперед по насыпи, потом нетерпеливо обернулся: — Ну чего вы расселись? Пошли!

Туннель казался нескончаемым, спереди и сзади была одинаковая черная неясность, туннель выходил из дыры неосвещенного пространства и гигантским хоботом пропадал в ней. Один раз они увидели, как из воды высунулся волосатый выпуклый глаз, сменившийся кольцом змеиного гладкокожего тела, и им стало очень неуютно. Михаил торопился и все подгонял товарищей, часто оглядываясь назад. Потом остановился и громко спросил:

— Меня интересует один вопрос: как мы будем выбираться?

— Туннель нас куда-нибудь да выведет, — уверенно произнес Октар.

— Только вопрос: куда?

— А ведь мы с вами глубоко под землей, — заметил Яран.

— Ну и что?

— Мне не нравится потолок.

Михаил посмотрел наверх. Каменный свод прогибался, чернея огромной трещиной, а бетонное кольцо было расколото и в воде лежал тяжелый обломок, тускло блестя рваными краями.

Они прошли еще сотню метров и Яран остановился.

— Вот это да!

Все смотрели теперь вперед, где из воды косо вверх в абсолютной тишине поднимался маленький состав полузатонувших вагонеток. Вагонетки были доверху наполнены черными блестящими камнями, и когда Яран подплыл к ним, выяснилось, что это обыкновенный уголь. Яран попробовал столкнуть вагонетки с места, но они, видно, намертво приржавели под водой к рельсам и не шелохнулись. Яран вылез из воды и сказал:

— Ничего не понимаю. Откуда здесь вагонетки?

— Да еще с углем, — добавил Михаил.

— Может, там дальше есть заброшенные копи? — предположил Октар. — Посмотрим?

— Можно посмотреть, — вяло и неохотно сказал Михаил. — Но мне не нравится эта рухлядь, не нравится туннель и вся крепость. И вообще у меня нехорошее предчувствие, что впереди нас ждет тупик.

— А что тебе вообще нравится? — раздраженно спросил Октар и посмотрел на него.

— Ладно, пошли, — сказал Яран, и тройка стала продвигаться дальше.

После еще одного поворота Октар что-то услышал и замер в напряженной позе. Михаил тоже прислушался и различил вдалеке металлический лязг и перезвон, как будто кто-то раскачивал гигантские чугунные цепи. Впереди неуверенно светили лампы и маячили острые тени.

— Может не ходить? — осведомился Октар. — Я лично за себя ручаюсь. А как вы — не знаю.

— Что значит «не ходить»? — сказал Яран. — Там выход. Да, там могут быть… — В поисках подходящего слова он повернулся к Михаилу.