Метод Гронхольма - страница 22
Фернандо. Черт бы его побрал, этого Гронхольма…
Мерседес. То, что вы не догадались, кто мы, не имеет решающего значения. Акценты делались не на это.
Фернандо. Но … я не совсем понимаю… Вот ты., вы… вы сказали, что работали в «Равентале», и вы ведь действительно знали там кое-кого.
Карлос. Я работал в «Равентале», и у меня там остались друзья.
Фернандо. А-а… Ну а со сменой пола — вообще блеск. Я, кстати, вам не поверил, помните?
Карлос. Спасибо.
Фернандо. А про умершую мамашу… Так что в итоге — меня берут или нет?
Мерседес. Имеются другие кандидаты.
Фернандо. А-а, ну да…
Мерседес. Но… Как бы там ни было, уже сейчас можно признаться… вы произвели на нас сильное впечатление.
Фернандо. Я просто делал то, что мне представлялось наиболее подходящим в каждом конкретном случае.
Мерседес. Нет, нет, не скромничайте, вы были… ослепительны. В двухнедельный срок мы свяжемся с вами и сообщим об окончательном решении.
Фернандо. Мы закончили?
Мерседес. Мы закончили. Надеюсь, что вы не испытали особых неудобств.
Фернандо. Ну что вы… Разумеется, нет.
Энрике. Как вы догадываетесь, все это сугубо конфиденциально. Все выводы, которые мы сделаем, останутся исключительно между нами.
Фернандо. Значит, я могу идти?
Мерседес Да.
Фернандо. Тогда… до свидания.
Мерседес. До свидания. И большое спасибо.
Фернандо пожимает руку каждому по очереди и направляется к двери.
Фернандо. Очень хорошо… да… это все… просто отлично.
Фернандо уходит.
Мерседес. А теперь — ваши впечатления.
Энрике. Я бы не сбрасывал его со счетов.
Карлос. Он ни разу не продемонстрировал ни малейшей эм-патии, но в общем-то, это не беда.
Энрике. По сравнению с остальными, он не так уж и плох. Его надо иметь в виду.
Мерседес Умоляю вас… Вы серьезно? Это же полное ничтожество.
Энрике. По-моему, не такое уж он и ничтожество. Надо было бы оставить его тут одного подольше. Инструкция придает этому испытанию большое значение… Он продержался куда дольше других. У него есть сила воли.
Мерседес. Из чего ты это заключаешь?
Карлос. Однако не стоит преувеличивать. Его трудно сломить, но я бы не сказал, что он совсем уж несгибаемый.
Энрике. Ну, руку на отсечение не дам, но в целом, полагаю, он выдержал бой.
Мерседес. Эстебан, ты меня удивляешь.
Энрике. Почему?
Мерседес Потому что этот тип — явное не то: и рядом не стоял.
Энрике. Мы ищем сильного, уверенного в себе человека, который способен за себя постоять, которого нелегко сломить, вывести из себя… Этот именно такой.
Мерседес. Сильный? Ты считаешь, он сильный?
Энрике. Да.
Мерседес. А ты?
Карлос. Ну… не сказал бы, что это образец сильного человека… но и слабаком его не назовешь.
Мерседес. Ради бога… Ушам своим не верю. Если несмотря на все то, что мы тут наблюдали, вы еще колеблетесь, я вообще не знаю, куда эти проверки годятся… Так у вас есть сомнения? Прекрасно. Не буду с вами спорить. Мы можем… Сейчас поглядим, какой он сильный.
Мерседес подходит к боковой двери, открывает ее и обращается к кому-то.
Луис? Свяжитесь с проходной: пусть попросят сеньора Порта вернуться назад.
Энрике. Что ты задумала?
Мерседес. Так вам будет спокойнее. Сейчас увидим, уверен ли он в себе и есть ли у него сила воли. Когда он поднимется, выльем ему на голову ведро помоев, все до последней капли. Если не сломается, я соглашусь с вами и, так и быть, еще подумаю.
Энрике. Ты что же, скажешь ему… правду?
Мерседес. Давайте попробуем. Если он выстоит, честное слово, я прикушу язык. Даже больше: если, выслушав все, он найдет в себе силы остаться и смело смотреть нам в глаза, я признаю свою ошибку и сама за него проголосую. Вот что я предлагаю.
Энрике. Что ж, это смело.
Мерседес. Конечно. Но навалимся на него дружно. Все скопом. Чтоб никаких поблажек. Наверняка, когда все кончится, он сам встанет и уйдет. Хотя и не заплачет, полагаю.
Энрике. Но что ты собираешься ему сказать?
Мерседес Все. От «а» до «я».
Энрике. Но…
В дверь стучат. Все трое переглядываются.
Мерседес. Войдите.
Фернандо входит.
Фернандо. Мне передали, чтобы я вернулся…
Мерседес. Да, садитесь, пожалуйста.
Фернандо садится.
Мы тут посоветовались и решили, что нет смысла ждать две недели. Все и так ясно.