Мгновения счастья - страница 8

За таким нарядным столом Семенову еще никогда не приходилось сиживать даже до войны. Дома-то все было попросту. Но он не растерялся и не удивился, посчитав, что в доме, где живет и, несомненно, властвует Мария Гавриловна, иначе и быть не может. Как необыкновенное солнечное видение, она очаровала его, и даже сейчас, за столом, он все еще не мог, да и не хотел отделаться от этого, охватившего его, очарования.

Он ел и пил то, что предлагали она или ее муж, но как-то не очень понимая, что именно он ест и пьет. Так же не вполне осмысленно отвечал на вопросы, но, очевидно, хозяев удовлетворяли его ответы, или они делали вид, что не замечают замешательства своего гостя.

Такое состояние очарования, или, как потом он сам про себя подумал, обалдения, очень скоро прошло, и он даже отважился поглядывать на красавицу-хозяйку, сидящую напротив. И она уже не представлялась ему сгустком солнечного света, недоступным для незащищенного глаза. Вполне нормальная женщина. Конечно, она знала, что красива, и давала любоваться собой, улыбаясь, может быть, немного высокомерно. Здоровая, спокойная красота славянки. И все же движения были неторопливы, величавы и в то же время сноровисты, ловки.

Заметив встревоженный ее красотой взгляд гостя, она тоже прямо взглянула на него и как-то опустила светлые ресницы, словно проговорила: «Смотрите. Сколько хотите, можете смотреть. Я к этому привыкла, и мне это даже приятно, потому что вам тоже приятно. Я знаю это…»

Такая снисходительная покорность совсем покорила Семенова, окончательно освободив его от «обалдения», и ему даже показалось, будто он здесь принят как свой человек, которому разрешено все, если уж позволяют любоваться главной ценностью этого дома. А если любоваться, то и любить. Одно без другого не бывает. Не должно быть. Ему показалось даже, будто он ее любит и уже давно, еще не зная ее, уже любил. Думал именно о такой, какой она предстала перед ним в его мечтах о неведомой послевоенной жизни. В этих мечтах всегда все было необыкновенно и обязательно присутствовала красивая женщина, которую он наделил всякими превосходными качествами. Какая же семья, какая же жизнь без такой женщины? Так он думал о возможном устройстве жизни, и теперь ему показалось, что он нашел то, о чем мечтал. Еще ничего не зная о Марии Гавриловне, он был уверен, что как раз именно такой должна быть хозяйка его дома, его судьбы, приемная мать его детей.

Не она сама, конечно, а такая же, как она, только вряд ли могут еще быть такие. Когда он разговаривал с матерью о неминуемой своей женитьбе, тогда еще не представлял себе, какой будет его жена. Теперь он это знал, хотя был уверен, что другой такой нет на всем свете. Он уже любил Марию Гавриловну, не имея на это никакого права: у нее есть муж, и он, конечно, любит ее, потому что не любить такую женщину невозможно.

Вот он — этот счастливец, который так привык к своему счастью, что перестал даже замечать его. Сидит, с аппетитом здорового человека ест борщ и полностью поглощен этим своим занятием. Самоуверенный, красивый, туповатый, работает ложкой, и ни до чего ему нет дела. От усердия даже выступил пот на его лице.

— Борщ у тебя сегодня здорово удался, — проговорил он, отодвигая опустошенную тарелку, даже не взглянув на жену.

Она не обратила внимания на похвалу, а Семенову все поведение Сашко, в том числе и похвала, показалось оскорбительным, а то, что Мария Гавриловна не обратила никакого внимания на мужнину похвалу, то так и должно быть: она выше всего такого обыденного.

Выше, но ведь борщ-то варила она. И она много чего еще делает по дому. По хозяйству — тоже она. И она жена этого, уверенного! Жена! И, наверное, она любит его. Если бы не любила, то зачем ей жить с ним, с нелюбимым?

— Да, — сказал Семенов, — замечательный.

Принимая от него пустую тарелку, она спросила, но так, будто иначе и быть не Могло и что борщ не мог не понравиться:

— Вам понравилось?.. — И вышла, чтобы унести суповую миску и тарелки.

— А мы тем временем еще горилки хватим, — проговорил Сашко, совершенно уверенный в том, что его гость так же, как и он сам, не прочь выпить. Не ожидая согласия, он наполнил стопки. Очень в себе уверенный мужчина. Повелитель. Некоторые женщины таких любят. Не все, конечно. Умные женщины им не доверяют, они не переносят грубого превосходства и красивой самоуверенности. Если это так, то, значит, Мария Гавриловна не может любить мужа. Не должна.