Милее всех роз - страница 54

— Прелесть какая! — воскликнула Марго.

На классически правильном лице шофера появилась улыбка.

— Eccola, синьорина! — торжественно воскликнул он. — Вот вилла Дельфьори!

Вскоре «роллс-ройс» подъехал к большим каменным воротам, по бокам которых лежали спящие мраморные львы. Человек в ливрее торопливо распахнул железные створки и, сняв шляпу, поклонился вслед Марго.

Некоторое время они ехали по дороге между ровных итальянских сосен. Потом деревья расступились, и перед ними возникло палаццо графини.

Оно было выстроено в греческом стиле, со множеством мраморных колонн и большим портиком, из которого открывался вид на сады и большой прямоугольный водоем. Посреди водоема били два фонтана, а между ними расположился остров, засаженный желтыми розами. Очевидно, это и были те самые розы, которые не устраивали графиню. Марго извернулась, стараясь получше рассмотреть их, и увидела, что они действительно отнюдь не похожи на каскад.

Но прежде чем она успела разглядеть повнимательнее, машина остановилась перед большим мраморным крыльцом, и шофер уже спешил открыть дверцу Марго. Такие почести! Марго уже думала, что сейчас протрубят фанфары, возвещая ее прибытие, но вместо этого услышала радостное восклицание:

— Добро пожаловать! Наконец-то вы здесь, cara mia!

Графиня, в брюках, свитере и бесформенной садовой шляпе, шла через лужайку навстречу Марго. Она сняла садовые рукавицы, пожала Марго руку и сердечно воскликнула:

— Я вас так ждала! Как прошел полет? Хорошо? Excellente! Ну, идемте. Отдохните, а потом я покажу вам виллу.

И, взяв Марго под руку, повела ее в дом.

— Судя по тому, что я успела разглядеть, сад восхитителен, — сказала Марго. — Впрочем, трудно ожидать иного от Карло Монкатто.

Графиня спокойно кивнула.

— Карло — друг нашей семьи.

Интересно, каково это — иметь право называть Карло Монкатто «другом семьи»? Монкатто уже много лет называли не иначе как «маэстро». Он создал не так уж много садов, но каждый из них считался шедевром. Марго видела фотографии поместья, которое он устроил для какой-то английской герцогини, и сада Дзен, который он создал для японского знатока чайной церемонии.

— Я прямо жду не дождусь, когда вы покажете мне ваш сад! — весело призналась она.

Они вошли в холл, отделанный белым и черным мрамором. Над черными мраморными колоннами возвышался бронзовый лев, вставший на дыбы и попирающий лапами бронзовые цветы.

— Старинный герб Дельфьори, — пояснила графиня. — Это очень древний род. Когда мы поженились, в палаццо было полно всякого жуткого оружия и доспехов вроде тех, в каких являются призраки в английских замках. Роберто убрал все это в кладовую — пусть пугают мышей.

Графиня распахнула высокую дверь и пригласила Марго войти. Комната, где они оказались, была вся золотая. На окнах — занавеси из тафты янтарного цвета, стулья и софа обтянуты набивной тканью абрикосового цвета с золотыми узорами. Сиял на солнце полированный письменный стол с черно-золотой китайской росписью и овальный столик из позолоченной бронзы. На столике среди вороха душистых желтых чайных роз стояли фотографии.

На всех фото был один и тот же человек: то молодой, играющий в поло, то пожилой седовласый джентльмен, улыбающийся из простой золоченой рамки.

Графиня легонько коснулась рамки и прошептала:

— Ciao, caro.

Потом обернулась к Марго:

— Марго, это мой Роберто, хозяин виллы. Я сказала ему, что вы приедете разобраться с розами, и он согласился. Роберто всегда любил видеть хорошеньких девушек.

Она говорила шутливым тоном, но Марго видела в ее глазах тоску и одиночество. Ей стало ужасно жалко графиню. Она почувствовала себя неловко, словно случайно подсмотрела чужую тайну.

— Мой муж любил розы, — продолжала графиня. — Он их сам разводил.

Она предложила Марго широкое кресло, а сама опустилась на софу у бронзового столика.

— Вот эти желтые розы он вывел сам. Он назвал их «контезина», «графинюшка». В мою честь. Он говорил, что они не только прекраснее всех роз, но еще и самые ароматные.

Тут вошел слуга и поставил перед ними серебряный поднос с тонкими чашками севрского фарфора. Разливая кофе по чашкам, графиня сказала: