Милицейские были - страница 18
Может быть, потому что дом стоял на отшибе, вдали от других, а рядом еще только закладывались фундаменты других зданий, а возможно, потому, что переселились сюда жильцы из одного аварийного дома, но все люди хорошо знали друг друга. Установить, кто к кому приходил, не представляло большого труда. В том небольшом списке, который через день представили работники на рассмотрение Цибули, значился и Сивильский. Он навещал друга своего детства, хотя друг этот и тяготился таким знакомством, а после очередного осуждения Сивильского за грабеж забыл о нем и думать. Все же сразу после освобождения из тюрьмы Сивильский разузнал новый адрес однокашника и посетил его.
Проверку Сивильского возглавил подполковник Луценко. Грузный, немного медлительный, но зато кропотливый и цепкий в проверке подозрений, большой спец анализировать и сопоставлять факты, он всю работу подчиненных направил на сбор объективных данных о поведении и поступках Сивильского. Уже через неделю он точно знал, что Сивильский замкнут, ни с кем не дружит и ни о чем нигде не разговаривает. Бывая в компании, уходит, как только начинает пьянеть, и уединяется до полного вытрезвления. Даже пьяный, ложась спать, закрывает на ключ свою комнату, наверное, чтобы во сне не наговорить лишнего.
За Сивильским было установлено наблюдение. В трамвае он однажды вытащил из сумки какой-то женщины кошелечек; она, ничего не подозревая, сошла на остановке и направилась домой. Работники угрозыска остановили ее за углом здания, спросили, что было в том кошельке. Удивленная и растерянная женщина сказала: там было всего лишь три рубля и трамвайный билет. Кое-кто даже обрадовался случаю и прямой улике для задержания подозреваемого, но Луценко решительно возразил:
— А если он заметил за собой слежку и специально решил показать перед вами, что является мелким воришкой, чтобы таким образом скрыть убийство?..
Параллельно шла проверка всех возможных каналов реализации украденных вещей. С рынков всей страны, комиссионных магазинов беспрерывно шла информация об обнаружении вещей, сходных с разосланными приметами. Но дочь погибшей не опознавала их. И наконец в одно пасмурное утро по телефону из городского автомата Луценко позвонили:
— Встретили женщину в туфлях, весьма схожих с теми, что похищены…
— На улице? — удивился Цибуля.
— Да, туфли импортные, в городе таких не продавали.
— Проследите за женщиной, а дочь убитой пусть из окошка машины посмотрит на эти туфли, — распорядился Луценко.
Женщина в импортных туфлях, ничего не подозревая, зашла в магазин, купила хлеб, в другом магазине — банку консервов и пол-литра водки. А когда вышла на улицу снова, дочь убитой прижалась к смотровому стеклу машины и затряслась от волнения:
— Мои туфли, мои… Муж из Индии привез!
Оказалось, что эта женщина живет в одной квартире с Сивильским и приходится ему родной сестрой. Прямо из тюрьмы он приехал к ней и остался у нее жить. Оперативный работник Холодов, докладывавший результаты проверки, сказал Луценко:
— Ну что, и этого мало, чтобы задержать подозреваемого?
Серые глаза, острые и недовольные, так и впились в Луценко. Весь вид Холодова говорил: «Хватит с ним хороводиться, надо брать». Это было его излюбленное выражение. Он принадлежал к тем работникам, которые считали, что истину можно установить сразу при допросе подозреваемого, незачем его так долго изучать. Луценко, понимая душевное состояние Холодова, не стал ему разъяснять недопустимость спешки, он знал: Холодов обидчив и любые замечания воспринимает с оговорками. Поэтому ответил уклончиво:
— Да, конечно, подозрения серьезны, но давайте еще посоветуемся…
— Что же, мы сами не можем принять решение?
— И все же надо доложить…
В кабинете Цибули Холодов сидел с предчувствием, что начальник отругает Луценко за проявленную медлительность с арестом Сивильского. Но Цибуля выслушал подробный доклад Луценко о собранных данных в отношении Сивильского, не спеша поднялся с кресла, прошелся по комнате, а потом сказал:
— Прекрасно! Кажется, мы на правильном пути. Как вы думаете, Холодов?
Не успел Холодов и рта раскрыть, как Цибуля снова: