Милосердие весны - страница 11
А если в атаке —
Не видали такого рубаки!
На подушке алеет Звезда.
Уходил от земли воевать —
Кто ж в России родится солдатом?!
На привалах мечталось:
Внучатам,
Что про землю узнал,
передать.
Он как будто глядит из-под век,
Вспоминая,
Чего не успето.
За окном раскудрявилось лето…
Да не властен в себе человек.
Не прибавить теперь,
Не отнять —
Все свершилось от точки до точки.
Возле гроба
Горюнятся дочки,
Сыновья попритихли и зять.
Встрепенулся подстреленно крик —
Не сдержалась студентка,
меньшая…
Головою вот-вот покачает —
Не любил беспорядка старик.
Он предвидел судьбу наперед —
Сам себе заготовил домину…
Похоронного марша кручина
Над толпой величаво плывет.
От него замирают в груди
Громогласные слезы и ахи…
Возлежит дед в посконной рубахе.
Бесконечность его впереди.
ЗАКОН ПРЕДКОВ
Текут ко мне поля со всех сторон —
В раздумье окунает нас природа.
У предков наших
Добрый был закон:
Заботиться о продолженье рода.
Мой дед Антон дал миру восемь душ,
У деда Осипа семья поболе.
Их не пугала ни мокреть, ни сушь,
Ни ожиданье недорода в поле.
Явился в мир Антонов сын Иван,
У Осипа явилась Катерина…
И снова длится древний род славян —
В семье крестьянской поджидают сына.
И вот я есть —
Мужик, солдат, поэт,
Дана мне власть над песней и оралом.
В ответе я за весь подлунный свет,
Но мне всегда чего-то не хватало.
Мне боязно признаться:
Я один.
Совсем иное —
братовей бы восемь!..
И сам хорош:
Скучают дочь и сын.
А на моем дворе бушует осень.
Шумят дожди,
Несут хлебам урон.
В полях нехватка нужного народа…
У предков наших добрый был закон:
Заботиться о продолженье рода.
В ГОРОДЕ ГДОВЕ
Побелел я под осенний ковыль —
Поосела не дорожная пыль,
Поосела пыль
прошедших годов.
Не узнал меня, приезжего, Гдов.
Не признала даже Гдовка-река,
Завсегдатая меня —
рыбака.
Не виню я их,
Я сам виноват.
Без меня какой повымахал сад!
Крепость старая осела совсем,
И трава на ней в студеной росе.
Вечерами гусли звонкие тут
Песни новые о прошлом поют.
Возле крепости задумчив стою,
Отыграл, как видно, песню свою…
Неужели отгорожен я межой,
В милом городе
Стал вовсе чужой?
Как на привязи, по улицам кружу:
То направо,
то налево погляжу.
Гдовитяночки-то — кровь с молоком,
Глаз не прячут,
Провожают хохотком.
Улыбнусь я
И направлюсь на причал,
Где свидание любимой назначал.
БЕСПОКОЙСТВО
Я с виду жив
и вроде цел.
Но это с виду,
не по сути:
Меня, рациональность мутит,
Я ею пойман на прицел.
Мне стыдно распахнуть глаза,
Принять цветы в немые горсти:
А вдруг непрошеною гостьей
На щеку скатится слеза.
Не смею песней соловья,
Как прежде,
в детстве,
умилиться.
Увы,
давно уже не снится
Мне радость первого жнивья,
Я кисну в рациотюрьме:
Сюда не смей,
Туда не надо.
А вот с душою нету слада —
У ней всё крылья на уме.
«И снова я мечтаю о любви…»
И снова я мечтаю о любви,
В которую срываются, как в омут.
Срываются —
и ни о чем не помнят…
И ты меня к обрыву позови!
Я сделаю последних полшага,
В ничто
иль к звездам —
Этого не знаю,
Лишь чувствую,
как сердце замирает:
Навстречу мне качнулись берега.
Вот-вот сорвусь,
С обрыва полечу.
Застыл над бездной на одно мгновенье.
Лечу к тебе,
В тебе мое спасенье!..
И странно,
Что я до сих пор молчу.
«Страшился: любовь заарканит…»
Страшился:
Любовь заарканит,
От цели меня отвлечет,
Закрутит
и в чем-то обманет.
Прикидывал —
нечет иль чет?
Вернулся домой —
Сединою
Подбитый, как старый бобер.
Качну широченной спиною,
С соседкой вступлю в разговор.
Соседке с утра не до басен —
На поле заждались небось…
А воздух —
Хмелен и опасен —
Вбираю ноздрями, как лось.
И дома живется не складно.
Скорей бы кончалось жнивье…
Настигла любовь,
Беспощадно
Вершит милосердье свое.
СВИДАНИЕ
Жадный до твоих припухлых губ
И до глаз июньской теплой сини
Повторял тебе:
Я — однолюб,
И любовь вовеки не остынет.
Вечер опускался на крыло,
Холод носом тыкался в ладони.
Было мне под месяцем тепло.