Мир без солнца - страница 15

9  и ю л я. Температура +32 градуса.

Ночь спал хорошо, Андре плохо. После завтрака, от которого обычно пот струится ручьями, мы делаем вылазку, чтобы освежиться. Вода на протяжении 60 метров мутная. Выгнали акулу из логова, подергав ее за хвост. Пытался сфотографировать ее, но она оказалась проворнее меня. Эта шутка пришлась акуле не по вкусу, и вид у нее был весьма испуганный. На обратном пути наткнулись еще на двух акул, которые даже не подпустили нас близко.

Сегодня наша традиционная ночная прогулка завела нас немного дальше обычного. В этой чернильной мгле мы обнаружили массу фосфоресцирующих глаз, но мне не удалось установить, акулы ли это.

10  и ю л я. Температура +31,5 градуса.

Утреннее погружение привело нас к краю отвесной пропасти глубиной в 300 метров. Вода до глубины более 60 метров все еще мутная, затем становится прозрачнее. В полдень распиваем бутылку вина из запасов «Калипсо», Андре находит, что оно лучше «водицы» с «Росальдо».

Остатки завтрака мы отдали на съедение рыбам. По этому случаю групер проглатывает вместе с угощением и пластмассовый мешочек. Впервые с начала нашего пребывания на Нижней станции мне удается поспать около двух часов после нашей прогулки.

11  и ю л я.  Впервые сегодня ночью нас прошиб холодный пот и это при температуре +31! Вероятно, результат переутомления.

После завтрака мы совершаем наше последнее погружение. Вода на стометровой глубине удивительно прозрачная, видимость здесь не менее 30 метров.

К сожалению, мы не можем оставаться «снаружи» долго: ограниченный запас воздуха в наших аквалангах вынуждает нас не уплывать далеко от Нижней станции; кроме того, мы обязаны помнить о такой опасности, как глубинное опьянение. В нашем положении малейшая оплошность может оказаться роковой, И все-таки я никогда еще не совершал так много рискованных погружений.

В глубине души я рад, что наш эксперимент подходит к концу, но, с другой стороны, мне жаль, что мы не смогли увидеть и четверти того, с чем следовало бы нам ознакомиться.

Сегодня вечером я наверняка смог бы сфотографировать превосходную двухметровую акулу, будь у меня с собой фотоаппарат. Она лежала на песке, и я мог бы даже подергать ее за хвост, поскольку находился в нескольких шагах от нее. Но я был один, и потому не осмелился это сделать; а вдруг она проснется в плохом настроении. На глубине 70 метров такая шутка может привести к весьма неприятным последствиям.

12  и ю л я. Последняя «банная» ночь. Заснуть невозможно. Мы не сомкнули глаз ни на минуту. Чтобы скоротать время, медленно и тщательно бреюсь, несколько раз чищу зубы. Андре читает. Затем выхожу, чтобы искупаться и посмотреть, что делается снаружи. В 11 часов 30 минут начинаем дышать азотно-кислородной смесью. Наконец в 15 часов выход. Двадцатиминутная остановка для декомпрессии сперва на глубине 20-15 метров, а затем получасовая – на глубине 12 метров. Остановка в Большом доме, где проводим ночь. Завтра будем на поверхности.

Вот уже пять месяцев, как Симона Кусто на борту «Калипсо», стойко перенося жару и влагу, заботится о пополнении запасов нашей базы, поддерживает светские отношения с местными властями, помогает врачу лечить нашу команду в 45 человек от больших и малых недугов. 9  июля очень усталая, она решила отдохнуть... в Большом доме нашего подводного поселка. Она решила пробыть там пять дней и стать, таким образом, первой женщиной-океанавтом.

12  и ю л я повидался с Симоной в Большом доме. В 11 часов 30 минут спускаюсь к Нижней станции, чтобы проследить за тем, как Раймон Кьензи и Андре Портлатин вдыхают специальную смесь, состоящую наполовину из кислорода и наполовину из азота. Они смогут подняться в Большой дом только после того, как в течение трех часов будут вдыхать эту смесь через маски. Первый час провожу с ними, затем присоединяюсь к океанавтам «высшего уровня». Обед завершается тортом и шампанским, сегодня у нас с Симоной двадцать шестая годовщина свадьбы, для нас это празднование символично, так как оно проходит в кругу наших друзей-океанавтов, да еще на дне моря.