Мировые финасовые кризисы. Мании, паники, крахи - страница 11
Бум подразумевает приобретение активов, как правило, недвижимости и ценных бумаг не с целью инвестирования, а для перепродажи по более высоким ценам. Выражение «еще больший глупец» использовалось для обозначения покупателя, которому можно было бы продать ранее приобретенные акции, квартиры или бейсбольные карты.
Термин «ажиотаж» описывает безумную модель приобретения, зачастую сопровождаемую ростом цен и объема продаж. При этом люди стремятся к приобретению активов в ожидании дальнейшего роста цен. Следует отметить, что термин «бум» означает, что за остановкой роста цен практически всегда следует их снижение.
«Письма по цепочке» и «пирамиды», как правило, не имеют макроэкономических последствий, и в них бывают вовлечены изолированные сегменты экономики. Эти схемы основаны на перераспределении доходов в пользу тех, кто начал игру раньше. Ценовой бум часто ассоциируется с экономической эйфорией и увеличением расходов, как бизнеса, так и частных лиц, поскольку будущее выглядит радужным, по крайней мере, до того момента, когда раздутый во время бума ценовой «пузырь» внезапно лопается.
В сущности, каждый ажиотаж связан с экономической экспансией, по не во всех случаях экономический рост ассоциируется с ажиотажем. Тем не менее, параллели между этими двумя явлениями возникают достаточно часто и носят однотипный характер, что служит основанием для возобновления их исследования.
Некоторые экономисты опровергают точку зрения о том, что использование термина «бум» является обоснованным, так как предполагает иррациональное поведение, что маловероятно или неправдоподобно. Вместо этого они стремятся объяснить быстрый рост цен на недвижимость и акции, используя терминологию, сообразующуюся с изменениями в экономических принципах и правилах. Таким образом, причиной роста цен на акции высокотехнологичных компаний на рынке NASDAQ в 1990-х гг. явилось стремление инвесторов покупать акции компаний, которые повторили бы впечатляю֊ щий успех Microsoft, Intel, Cisco, Dell и Amgen.
Возникновение ажиотажа или бума приводит к вопросу о том, следует ли правительству предпринимать меры по сдерживанию роста цеп с целыо уменьшения вероятности возникновения или смягчения последующих финансовых кризисов, или же ему надлежит направить свои усилия на облегчение экономических трудностей, которые не заставят себя ждать, когда цепы начнут падать. Фактически в каждой большой стране существует Центральны!! банк, выполняющий функции домашнего «кредитора в последней инстанции», который позволяет уменьшить вероятность того, что недостаток ликвидности перерастет в кризис неплатежеспособности. В результате практической деятельности возникает вопрос о роли международного кредитора «последней инстанции», который мог бы оказывать странам поддержку в стабилизации валютного курса и уменьшении вероятности того, что резкое обесценение национальной валюты из-за недостатка ликвидности вызовет значительное число банкротств.
Во время кризисов многие недавно возникшие компании оказываются банкротами, так как неудачи некоторых компаний приводят к снижению цен на активы и спаду в экономике. В случае резкого снижения цен для сохранения стабильности в обществе целесообразно вмешательство правительства. Падение цен во время финансовых кризисов может быть таким значительным и внезапным, что ценовые изменения себя оправдывают. Когда цепы резко идут вниз, всплеск спроса на ликвидность приводит к саморегулирующемуся банкротству частных лиц и предприятий. Продажа активов в такой сложной ситуации может вызвать дальнейшее снижение цен. В такой период кредитор последней инстанции может обеспечить финансовую стабильность или смягчить финансовую нестабильность. Дилемма заключается в том, знают ли инвесторы заранее, что в случае резкого падения можно будет рассчитывать на поддержку государства. Такая информация может вызвать более частые спады на рынке, так как инвесторы, рассчитывая на помощь государства, будут менее осторожны при покупке активов и ценных бумаг.
Роль кредитора последней инстанции в предотвращении краха или обуздании паники полна неопределенности и проблем. Томас Джоплин, комментируя поведение Банка Англии во время кризиса 1825 г., писал: «Иногда правила и прецеденты нельзя нарушать; в других случаях им нельзя следовать, не подвергая себя риску». Нарушение правил создает прецедент, и новых правил будут придерживаться или их игнорировать в зависимости от ситуации. В таких условиях вмешательство представляет собой скорее искусство, чем пауку. Полярные взгляды о том, что государство должно всегда вмешиваться, или не делать этого никогда, являются некорректными. Вопрос о государственном вмешательстве возник вновь, когда шла речь о том, стоило л и правительству США спасать корпорацию Chrysleru 1979 г., город Нью-Йорк в 1975 г. и Continental Illinois Bank в 1984 г. Аналогичным вопросом задавался Банк Англии, когда в 1995 г. был исчерпан капитал банка Baring Brothel's после мошенничества одного из трейдеров его Сингапурского филиала, тайно заключавшего опционные контракты. Такой вопрос возникает каждый раз, когда группы заемщиков, банки или другие финансовые институты несут столь огромные потери, что им, по всей видимости, придется покинуть рынок или, по крайней мере, сменить владельцев. США действовали как кредитор последней инстанции во время Мексиканского финансового кризиса в 1994 г. Международный валютный фонд, следуя настоятельной рекомендации правительств США и Германии, выполнял эту функцию в России в 1998 г. По ни США, ни М ВФ не взяли на себя эту роль во время финансового кризиса в Аргентине в 2001 г. Приведенные примеры наглядно демонстрируют тот факт, что борьба с финансовыми кризисами является одной из основных современных проблем.