Миры и Цивилизации - страница 14
Ему эхом отзывалась та половина зала, где сидела Комиссия.
— Честь и слава!
И это вызывало слёзы восторга практически у всех, кто сидел и в первой и во второй половине зала. А Лана уже едва верила происходящему. Неужели всё это ей не снится? Сам великий Потэн Сигуни, Глава Совета Итты, похвалил её! И ей тут кричали «Славу» даже те, кто был к ней во время экспедиции в оппозиции. Не будем показывать щупальцем, но это был сам ворчун-профессор Боэн! О, древние мудрецы! И все-все, кто пережил вместе с ней не лучшие мгновенья всех этих приключений в Мари-Кане, были также отмечены и также получили свою порцию «Славы». Как это умилительно!
Но, спохватившись, Лана попросила слова и, поднявшись, сбивчиво проговорила:
— Почтеннейший и высокочтимый академик Потэн Тигуни! Уважаемые члены Коллегии и все, кто прибыл к нам с других планет! Я бесконечно благодарна за высокую оценку моих незначительных заслуг и счастлива, что чем-то сумела помочь нашей экспедиции! Я обожаю всех, с кем провела эти незабываемые дни. Но, правда, я даже не знаю, как всё это получилось — шифр, Решётка, Кристалл? Честно — мне было страшно. И я не знаю, можно ли за это назвать героизмом? А тем более — подарить мне эти великолепные ракушки с планеты Тооса и поставить первой в списке Героев Итты! — она обернулась к своим коллегам и сказала: Простите меня, что я оказалась такой выскочкой и нахватала столько почестей, опередив профессоров и не имея на это никакого права.
Академик Потэн Тигуни почтительно поклонился ей и сказал:
— Ты всё получила по праву, уважаемая Лана. Молодость и отсутствие регалий не помешали тебе выйти на первый план в схватке с неведомой опасностью и защитить всех нас! Честь тебе и Слава! — все снова отозвались — честь и слава! — И у тебя всё отлично получилось. А страх в некоторых случаях это не трусость, а инстинкт самосохранения, помогающий найти верное решение. Совет, Комиссия и всё население Итты безмерно тебе благодарно за стойкость и спасение планеты. За галактику пока судить не берусь, — усмехнулся он, оглянувшись на пузыри присутствующих в зале инопланетян, мило помахавших ему кто чем, — но, думаю, и там понимают опасность того, что могло произойти. Хотя что мы всё о грустном? Давайте уже радоваться и веселиться — опасность миновала!
— Да! Да! Верно! Слава Древним Мудрецам!
Все, кто сидел рядом с Ланой, потихоньку поднялись и одобрительно похлопали её по плечам традиционным знаком одобрения.
Академик Потэн же тем временем проговорил:
- И ещё… Мы тут обсудили… . Думаю, население Итты нас поддержит. Решено на месте стоянки батискафа установить стандартную каменную Стелу Первопроходцев. И высечь на ней имена всех участников этих событий. Вы это заслужили. Вы — Герои! Честь и слава!
Участники экспедиции, едва не рыдая от гордости и восторга — для иттян вообще характерна слезливость, поднялись и замахали поднятыми руками в знак восторга. Это было уже из области фантастики — Стела Первопроходцев стоит вечно! И иной раз лишь архив помогает выяснить причину её установки. И таких на планете всего тридцать две. Теперь добавится тридцать третья. И их имена останутся навечно в истории их планеты!
Члены Совета тем временем перешли на другую сторону зала, к экспедиции, и стали поздравлять, каждого из них похлопывая по плечу.
— Вот, я же говорил вам, что наши имена высекут во впадине Мари-Кана где-нибудь поближе к дну! — тихо прошептал Сэмэл. — Помните?
— Ты говорил что — ножичком на скале, — улыбаясь, возразила Танита. — Забыл?
На них шикнула гидролог Вионэла:
— Молодёжь! Не забывайте, где находитесь!
— И их имена тоже высекут? За что? — тихо возмутился профессор Боэн, указав рукой на Таниту с Сэмэлом. — Фигляры! Детсад!
— Кажется, кое-кому уже пора возвращаться в Медицинский Центр! — шепнул Сэмэл. — Там лампочкой посветят, здесь ароматной струйкой обдадут, глядишь — нервишкам досточтимого Боэна и успокоятся. А то так и ищет — в кого бы вонзить свой критический коготь.
Тут к нему приблизился академик Потэн и Сэмэл вытянулся перед ним в струнку, подставляя плечо — и он ведь тоже Герой, надо соответствовать