Миры Роджера Желязны. Том 15 - страница 29

Амнет представил, какое действие это оказывало: перешептывания за темными ладонями, вращающиеся глаза, повернутые головы верблюдов и их погонщиков. Звуки марширующих шагов, доносящиеся из христианской цитадели, могли посеять волнение среди жителей Иерусалима. Не выступил ли Орден для военных действий против населения? Никто из местных жителей не был уверен в противном.

Пустая видимость пышной церемонии, во время которой священник в митре держал корону над головой короля — сарацинские дервиши никогда не смогут постичь этого. Тамплиеры маршировали по мощенной булыжником мостовой и по ступеням лестницы, ведущей в просторную трапезную дворца. По правилам, церемония коронации должна проходить в кафедральном соборе, но ни одна церковь в городе не была столь удобна для обороны, как эта. На самом деле водружение золотого обруча на голову Ги было совершено во дворцовой часовне, в присутствии ближайших советников.

Один из них ожидал сейчас в передней прибытия тамплиеров. Рейнальд де Шатильон, принц Антиохии, представлял собой заметную фигуру в своих красных и золотых шелках и бархате, с легким мечом, висящим на перевязи из золотых пластин. Как только колонна потных крестоносцев приблизилась к порогу, он поклонился с насмешливой улыбкой, будто играл в распорядителя церемонии. Пятясь перед ними, провел их в главный зал.

Его поклон стал более глубоким, когда он приблизился к столам.

Томас Амнет и братья-тамплиеры заполнили трапезную.

— Это отвратительно! — проревел чей-то голос в тишине, внезапно наступившей после марша. Все здесь знали этот голос — Роджер, Великий магистр Ордена госпитальеров, главный соперник тамплиеров в политике и военных действиях в этой стране.

— Будьте добры, господин! Ваше поведение непозволительно! — это был шепчущий, умиротворяющий голос Эберта, настоящего распорядителя во дворце, всегда служившего тому, кто был на троне.

Амнет вытянул шею. С того места, где он находился, вблизи передних рядов Ордена, во главе стола, видна была только плотная фигура магистра госпитальеров, залитая солнечным светом. За ним, во дворе, виднелись головы многих рыцарей — госпитальеров. Рядом с ним, съежившись от страха, стоял Эберт, худой человек в парчовом кафтане. Шум тамплиеров в зале поглотил дальнейшие протесты Эберта, но не Роджера.

— Король! Этот кусок окровавленной тухлятины недостоин сидеть на моей лошади — пусть сам себя коронует!

— Господин госпитальер! Ваше мнение совершенно… Последний ответ Эберта был прерван выкриками и шумом тамплиеров, собравшихся в трапезной.

Амнет сделал два шага назад, выбираясь из первых рядов, и за их спинами поспешил к двери. Он услышал шаги за спиной и, полуобернувшись, увидел Жерара де Ридерфорта, спешащего в том же направлении.

Первым дойдя до передней, Амнет уперся руками в створки дверей и толкнул их. Когда они раскрылись, Жерар прошел между ними, и они захлопнулись у него за спиной.

Амнет уже повернулся, чтобы разобраться с распорядителем и разгневанным госпитальером.

— Что здесь за шум? — он адресовал вопрос Эберту, а не магистру.

Роджер повернулся к нему, как бык, которого кусает шавка:

— Не суйся не в свое дело, тамплиер.

— Если у вас есть возражения против кандидатуры Ги, вы должны были изложить их на собрании, где его выбирали, — возразил Амнет.

— Я говорил то же, что и многие другие, но…

— Ваши возражения были отвергнуты, насколько я помню. Повторять ваши доводы теперь, когда корона венчает голову Ги, — лишь напрасная трата времени.

Во время этого разговора Амнет чувствовал за собой каменное присутствие Жерара. Он мог проследить это по движению глаз Роджера.

— Что скажешь ты, Жерар? — вопросил госпитальер.

— Сэр Томас говорит правду. Ги — король с сегодняшнего дня.

— Дьявол!

— Вы богохульствуете, сэр?

— Здесь не церковь! Коронация не может считаться законной!

— Корона на голове Ги отмечена святым маслом с отметкой собственного пальца епископа, — сказал Амнет. — Дело сделано.

Толстые руки Роджера сжимали ключ от его монастыря, висящий на цепи на шее. В ярости он повернул его и дернул. Тяжелые золотые звенья цепи не поддавались. Тогда он сорвал цепь через голову.